Танцы на осколках
Шрифт:
Не веря такой удаче, я спешилась. Набросив поводья своего жеребца рядом, осторожно заглянула внутрь. Хорошо, что не зашла целиком — на меня в упор смотрел заряженный арбалет.
— Медленно выходи и держи руки на виду.
Я повиновалась. Брест мрачно целился в мне в грудь, а служанка, решительно вытащив меч, встала рядом.
Не спеша, без резких движений я подняла руки и сняла капюшон с маской.
— Ты?! — побледнела девка.
Брест изумленно уставился на меня, но арбалет не опустил.
— Ага, решила зайти к вам на огонек, не помешаю? А то мало ли, вдруг вы тут опять балуетесь…
***
Костер они развели прямо на полу в полуразрушенном доме. В крыше зияла дыра, и иногда в нее заглядывал месяц. Я протянула ноги к огню, не торопливо натачивая кинжал, снятый с трупа. Брест сидел по другую сторону огня, положив арбалет себе на колени, и наблюдал за мной. Он старался сохранять невозмутимость, но получалось плохо. Челюсти сжаты, рука время от времени напрягалась на рукояти самострела, а глаза пристально следили за каждым моим движением. Пёрни рядом мышь, и в меня полетит арбалетный болт, а второй раз мне бы этого очень не хотелось. Служанка сидела рядом с наемником, сжавшись в комок, и боялась пошевелиться.
— Кто ты, нахрен, такая? — наконец озвучил свои мысли мужчина.
Каждый раз один и тот же вопрос. Мне становилось скучно:
— А как ты сам думаешь?
— Ты же умерла! — взвизгнула служанка, не дав Бресту открыть рот, — Умерла! Да в тебя из арбалета выстрелили, стрела из спины торчала!
Она вскочила, помялась на ногах и рухнула на прежнее место. Порыв отнял у нее последние силы.
— Ты привид? Упырь? — спросил Брест, не обращая внимания на выкрики рядом.
— Я что похожа на гниющий труп? Или призрака? — На меня накатила тоска. За мою долгую жизнь, когда кто-то узнавал мой секрет, меня всегда сравнивали с привидениями, упырями и еще хрен знает с кем. — Я из тех, кого вы называете Прежними.
— Из Прежних? — ахнул Брест. Он сидел потрясенный. — Их вроде не осталось…
— Как видишь, — я пожала плечами. — Послушайте, я — это я. И не собираюсь высасывать у вас кровь или, что там еще делает нежить, понятно? Просто, Брест, пожалуйста, убери арбалет. Это все-таки очень больно — каждый раз умирать.
Он даже и не подумал последовать моей просьбе, рука по-прежнему сжимала рукоятку.
— Так ты что… Бессмертна? — он наконец-то смог выдавить из себя свой страшный вопрос.
Я решила раскрыть все карты, в конце концов, мне еще пригодится их помощь:
— Почти… Эй, а у вас есть что поесть? Вторые сутки ни крошки во рту. — Я потянулась за походным мешком к служанке, та испуганно отпрянула.
— Да кто такие эти Прежние? — в её голосе звучали истеричные нотки.
— Я бы тоже хотел это понять, — поддержал ее мужчина. — Подожди, как тебя зовут, для начала?
— Зовут меня Элеонора д’Арктуа фон Розенштадт. Я есмь Королева воров, нищих и бродяг, Лунная тень и Неуловимая лиса. — Я гордо вскинула подбородок, дожёвывая кусок вяленого мяса, добытого из мешка.
— Она брешет? — недоверчиво обратилась к Бресту служанка.
— Брешет, — мрачно подтвердил наемник.
Я доела мясо и опять залезла в мешок с головой в поисках вкусностей. Немного почавкала яблоком, сморщилась — кислое попалось:
— Что в имени тебе моем? — я процитировала из мешка кого-то из далекого прошлого.
— Как же тебя звать-то тогда?
Милка — так, кажется, к ней обращался Брест? — поежилась:
— У меня от нее мурашки, — пожаловалась она наемнику.
— О, зови меня Мурка. А что, мне нравится, — я вольготно разлеглась перед огнем, подтащив поближе еду.
Мужчина взорвался:
— Хватит тут балаган устраивать!
— Извини, Брест, но свое настоящее имя стараюсь никому не называть, мало ли что.
— Хрен с ним с именем. Рассказывай, как ты выжила, и что ты вообще такое.
Я отложила мешок со съестным и подтянула под себя ноги:
— Садитесь, детки, ближе в круг, сейчас бабуля расскажет вам сказку на ночь.
Милка насупилась, наёмник еле сдерживался, а меня все это забавляло.
— Ладно, без шуток. Что вы знаете о Прежних?
Мужчина еще немного попыхтел, но любопытство взяло верх:
— Говорят, они еще до Тьмы жили и как-то дотянули и до наших времен. Еще слышал, что они навроде колдунов… — наконец остыл воин.
— Близко, но нет, — я задумалась, — А что вы знаете про Тьму?
— Я знаю, — неожиданно подала голос беглая служанка. — У нас в корчму однажды зашел путник. Все его стороной держались, а мне стало любопытно. Ну, я ему еды и подала, а потом стелить ушла.
— Слышь, Брест! А я уж думала, что у вас это по любви было, — не выдержала я и расхохоталась.
Наемник сидел мрачнее тучи, а Милка насупилась:
— Ну и чаво? Так-то ж до него было! Не буду больше гуторить! — она сложила руки на груди и отвернулась.
— Рассказывай или тоже замолчу, — парировала я.
Служанка еще немного подумала и продолжила:
— В общем, поведал тот мужик, что он Ходок.
— По бабам что ль? — осведомилась я.
— Дура, — забылась на секунду Милка. — Он ходит в старые города и ищет там разные диковинки.
Я ухмыльнулась. Теперь понятно, почему его сторонились.
— Он рассказывал, что есть там куча всякого добра, только опасно очень. Псы размером с лошадь, вороны размером с собаку, привиды, говорит, чуть ли не на каждом шагу, а по ночам какие-то чудища шастают. Один раз, говорит, еле ноги унес, а так и не понял, что за ним гналось. А еще рассказывал, что в городах этих раньше люди жили, но после Тьмы ушли оттуда, с тех пор, мол, там чудища и живут. Я тогда полюбопытствовала, что такое Тьма, но он и сам толком не знал. Ответил, что просто однажды стало темно, а потом вроде как погибло много народу.