Танцы на осколках
Шрифт:
Только шаги Епископа стихли, как Брест подскочил к трём застывшим фигурам, а Катерина осела на каменный пол, закрыв руками лицо. Наёмник осторожно дотронулся до Милки — ничего не произошло, словно коснулся теплой неподвижной статуи.
— Насколько всё плохо? — повернулся он к Прежней.
Та сидела на полу, закрыв ладонями лицо, и раскачивалась из стороны в сторону, как качели. Наёмник подошел, сел перед ней на корточки:
— Эй-эй, ты как?
Катерина подняла на него безжизненный взгляд:
— Нам конец.
— Брехня, мы и раньше попадали в передряги, да кое-как изворачивались.
— Брест, — она остановила поток слов, — Это не паника, я просто говорю то, что будет. Нам конец.
Наёмник, не говоря ни слова, уселся рядом, и, нахмурив брови, уверенно заявил:
— Поведай обо всём по порядку. Я что-нибудь скумекаю.
Катерина перевела дыхание.
— Епископ, т.е. Артём — это его настоящее имя — самый опасный человек из всех, кого я встречала. Он дьявольски умён…
— Дьявольски? — перебил мужчина.
— Это просто старое выражение. Насколько он умён, настолько же любит власть. Ты видел, что творится вокруг? Этот гад может управлять временем, и, судя по тому, что я помню о нём, он неимоверно развил свой дар. Посмотри на них, на всё это.
Катерина указала пальцем на неподвижные фигуры. Троица замерла в своих необычных позах, с искривленными гримасами на лицах. Факела в держателях не трепетали, превратившись в обжигающие неподвижные статуи, и даже мухи с пылью застыли в воздухе.
— Когда он вновь запустит для них время, они даже не поймут, что что-то произошло, только удивятся, куда делась мебель, блокирующая двери, и как мы возникли прямо из воздуха.
Брест аккуратно вытер слезу со щеки Прежней:
— Ему нужен твой рубин? Но зачем?
Катерина удивленно посмотрела на него и закатила глаза к потолку:
— Вот ведь плешивый упырь, Гжевик вам не говорил про камни?
— Про что? — не понял Брест.
Прежняя развернулась и, захлебываясь, начала рассказывать всю историю, знакомую наёмнику, но с новыми подробностями, которые написал для них ушлый барон. Про два камня: один настоящий и его подделку, про отлично разыгранную кражу, про всё, чем Гжевик бахвалился перед «молодыми» учениками своей тещи. С каждой фразой Брест менялся в лице, под конец рассказа крепко выругавшись.
— У меня к этой паскуде счетец появился, — мрачно заметил мужчина.
— Ага, становись в очередь, — ухмыльнулась воровка.
— Погоди, так тот камень, который у тебя — это просто стекляшка?
— Нет, это тоже рубин, но второй камень обладает какими-то ядреными свойствами, которые дозарезу нужны Артёму.
— Что это за штуковина-то такая?
— Хотела бы я знать.
Брест задумчиво всматривался в карие глаза, словно надеялся прочесть ответ в мыслях Катерины.
— Послушай, что значит «жила с ним в поселении Прежних»…
В коридоре послышались шаги, и в зал зашел Епископ, неся в жилистых руках целый ящик с пыльными бутылками.
— О, погоди не рассказывай! Это я тоже хочу послушать, — радостно крикнул он.
Главный церковник вышел в центр зала, но, не обнаружив ни одной лавки или стола, мысленно поднял из общей сваленной кучи в углу и то, и другое, с грохотом водрузил их на каменный пол, обдав пылью сидящих неподалеку воровку и наёмника.
— Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! — мужчина поставил ящик вина на стол и выудил из недр балахона несколько кубков.
Катерина кивнула Бресту, поднялась с пола. Девушка устало добралась до лавки:
— Освободи их, — повторила она свою просьбу, указывая на замершую троицу.
Епископ уселся напротив, вытащил зубами пробку из горлышка, выплюнул, весело заметив:
— А не то что?
Прежняя молча вытащила из-за пазухи коричневый сверток и бросила его на стол. Камень упал с тихим стуком, прокатившись по поверхности.
— Это то, о чем я думаю? — поднял одну бровь Епископ, опрокинув первую чарку, — Нет, ну всё-таки чертовски вкусное вино. Наливайте, не стесняйтесь, — радушно, словно добрый хозяин, предложил мужчина.
Не дождавшись ответа, он отставил чарку, и задумчиво одним пальцем начал вращать желанный подарок в неказистой обертке, ожидая продолжения от Катерины — эта девица что-то знает, пора выкладывает карты. Время вскрываться.
— Так что насчет этих? — Артём кивнул назад себя.
Девушка схватила бутылку, щедро плеснула себе янтарной жидкости:
— Этот камень — подделка. Барон сделал дубликат и разыграл целый спектакль, чтобы отвести тебе глаза.
— Мда, это на него похоже. Старый плут.
— Мы можем помочь тебе найти настоящий, — невозмутимо продолжила воровка, — Парень, — она кивнула на Геру, — Прежний. Умеет читать чужие души, бабу Ежну ты сам знаешь: ведьма сильна, пособит, если нужно, ну, а девку… Вообще мне на неё по барабану, но она дочка барона, в случае чего можно на этом сыграть.
Довольный Епископ разглядывал старую подругу, откинувшись на лавке:
— Ну зачем же ты сбежала, радость моя! Представляешь, каких дел мы бы наворотили? Твоя проницательность и моя беспринципность… Эх, ладно, шутки в сторону, — мужик внезапно посерьезнел, — Я так полагаю, ты не врёшь, иначе ты не такая уж и смышленая, какой тебя считаю.
Катерина кивнула.
— Хорошо, я освобожу их, а затем мы сядем и плодотворно поговорим. Вы найдёте мне камень, взамен я оставляю вам ваши жизни. Как тебе сделка?
— Приемлемая.
— Я тоже так думаю.
Епископ поднялся, быстро коснувшись всех троих.
— Там битва идёт! — разорялся Гера, — Ежна, мы должны… Что происходит?
Парень попятился назад, Милка удивленно хлопала глазами, а Ежна, как разъяренная кошка, отскочила с места и зашипела. Епископ с невозмутимым лицом отвернулся, усевшись на лавку в центре зала, по другую сторону стола переглядывались мрачные Брест с Катериной. Главный церковник бросил через плечо: