Тарас Шевченко - крестный отец украинского национализма
Шрифт:
Через два дня следует утешительный пикник: «Товбич предложил мне прогулку за 75 верст от Нижнего. Я охотно принял его предложение, с целию сократить длинное ожидание официального объявления о дозволении жить мне в Питере. Мы пригласили с собой актера Владимирова и некую девицу Сашу Очеретникову, отчаянную особу».
Еще через два дня - подведение итогов: «В 7 часов утра возвратились мы благополучно в Нижний. Поездка наша была веселая и не совсем пустая. Саша Очеретникова была отвратительна, она немилосердно пьянствовала и отчаянно на каждой станции изменяла, не разбирая потребителей. Жалкое, безвозвратно потерянное, а прекрасное создание. Ужасная драма!» Не драма это, а трагедия. Как можно искать других «потребителей», когда рядом такие
Но вот запись на следующий день. Это уже не трагедия и не драма, а нечто третье: «На имя здешнего губернатора от министра внутренних дел получена бумага о дозволении проживать мне в Петербурге, но все еще под надзором полиции. Это работа старого распутного японца Адлерберга». Караул! Бедные японцы!
Вот образ жизни в столице: «Вечером восхищался пением милочки Гринберг; с Сошальским и Семеном в восторге заехали ужинать к Борелю и погасили свои восторги у Адольфины. Цинизм!»
Да, цинизм. Лучше кобзаря не скажешь…
Никак не мог он жениться. И вот рождается установка:
… Ні. Треба одружитись, Хоча б на чортовій сестрі. (1860)А вот дает установку знакомой:
Великомученице кумо! Дурна єси та нерозумна! … ти, кумасю, спала, спала, Пишалася, та дівувала, Та ждала, ждала жениха, Та ціломудріє хранила, Та страх боялася гріха Прелюбодійного… Дівуєш, молишся, та спиш, Та матір божію гнівиш Своїм смиренієм лукавим. Прокинься, кумо, пробудись Та кругом себе подивись, Начхай на ту дівочу славу Та щирим серцем, нелукаво Хоть раз, сердего, соблуди. (1860)Только, разумеется, не с москалем. Одним словом, кобзарю начхать на все заповеди. Нет наверное, ни одной, которой бы он не отрицал.
Откроем один из номеров украинского эротического журнала «Лель» (N2, 1994 г.). В публикации «Сороміцькі пісні в записах Т.Г. Шевченка» читаем: «Т.Г. Шевченко залишається геніальним поетом і в творах соціального звучання, і в рядках, присвячених глибоко інтимним стосункам героїв, з однаковою майстерністю він змальовує й екстаз».
А иногда эти два экстаза сливаются у него до степени неразличимости: «У «Гайдамаках» у розділі «Бенкет у Лисянці» Т.Г. Шевченко описує прилюдне виконання сороміцких пісень».
Мы хорошо помним, что такое «прилюдне виконання» в этом разделе идет на фоне кровавых оргий.
«Як художник Т.Г. Шевченко залишив нам живописні й графічні шедеври із зображенням оголених натур. Із розумінням Т.Г.Шевченко поставився й до пісень з фривольним змістом, про що свідчать його фольклорні записи, - адже вони аж ніяк не суперечили його стремлінню до глибокого й реалістичного відображення народного життя.»
И не только народного. Сейчас увидим, что в этом «фольклоре» отображены и некоторые автобиографические мотивы.
Балакучий балакучу Вивів звечора на кручу. Є…лися на горі, Аж до самої зорі. А в Переп'яті на валу Є…лися помалу. В Переп'яті у ямі Копали там х…ями Ой,Охотно верю, как говаривал Станиславский.
Через греблю Микитину Ведуть Варку підтикану. Кричить Варка,репетує, Ніхто її не рятує. Через греблю Шевчину Ведуть Варку Репчину Кричить вона,репетує, Ніхто її не рятує.Бедная княжна. Зато «парубок» хоть куда. Она хотела оградить его от хамства дворянина Закревского. Но хамство - понятие не классовое. Собутыльники - дворянин Закревский и вчерашний крепостной Шевченко - были родственные души. Но, пожалуй, последний - хам покруче.
Как и подобает великим кобзарям, Тарас Григорьевич был многостаночником. Так, кроме украинского, он записывал и русский «фольклор».
Вот такой славный образчик устного народного творчества собрал он якобы среди русского народа:
В Малоросии родилась И воспитана была, Отца - матери лишилась, Сиротою век жила, И в бардели очутилась, На смитныку умерла.Здесь кобзарю и карты в руки. Где-где, а в «бардели» он был свой человек. Оно и понятно: «адже вони аж ніяк не суперечили його стремлінню до глибокого й реалістичного відображення народного життя».
Но в целом украинская культура отражала народную жизнь вовсе не так, как это делал в своем кривом зеркале наш персонаж. И это не удивительно.
VI. Шевченко против украинской культуры
Шевченко? Против украинской культуры? Как это возможно, если он является одним из ее столпов? Да очень просто: украинская культура шире и глубже, чем Шевченко (как слон больше маленькой собачки). К украинской культуре относятся еще Е. Гребинка, Г. Квитка-Основьяненко, И. Котляревский, Г. Сковорода, Н. Гоголь. Своей позицией все эти люди вызывали у Шевченко неудовольствие, выражаемое им в различных формах. Еще к украинской культуре относятся М. Максимович, Н. Костомаров, М. Драгоманов, П. Кулиш. Их взгляды противоречили позициям Шевченко, которому они давали трезвую оценку. Но прежде, чем говорить об этих разногласиях, необходимо «защитить» от неистового стихотворца святого Владимира Крестителя.
В 1848 году в стихотворении «Царi» поэту
Хотілося б зогнать оскому На коронованих главах, На тих помазаниках божих… І ми б подержали в руках Святопомазану чуприну… Ту вінценосную громаду Покажем спереду і ззаду Незрячим людям.Мы видели, что для показа «спереду i ззаду» был взят пророк Давид. После осмотра выписано лекарство: гильотина. Но перед вынесением приговора Шевченко дает рассказ о жестокости молодого язычника Владимира. Жизнь Владимира-христианина для него не представляет интереса, т. к. пришлось бы пересматривать приговор. Но доктор сказал «в морг» - значит, в морг. Приговор окончательный - и обжалованию не подлежит. Но за что? А вот за что: