Тайное послание библии.
Шрифт:
В противоположность латинскому богословие, восточнохристианская мысль шла от переживания Трех Лиц к постижению единой природы: сама природа мыслится как содержание Лица. Отсюда в конечном счете и проистекает возможность /и необходимость/ символического изображения Св.Троицы в виде трех человек - на той исторической вершине богопознания, которая достигнута великим Сергиевым братством и запечатлена в иконе Рублева.
Но латинские опасения были не напрасны - и склонность к тритеизму в восточнохристианском мышлении дает о себе знать. А уже отмечали, что эта тенденция проявилась у Вл.Лосского, разделявшего действия Второго и Третьего Лиц. Однако, наиболее четкую формулировку этой тенденции мы находим у Виктора Аксючица, продолжающего в наше время традицию нового русского богословия:
“Каждая ипостась Святой Троицы существует сама по себе, и в этом смысле содержит в себе определенный принцип личностного бытия”.
Утверждения В. Аксючица можно считать вполне справедливыми лишь для тварной ипостаси /личности/, которая, действительно, сначала есть, а затем вступает в отношения, или, более точно: вступает в онтологические отношении по мере того как обретает самостоятельное бытие. Однако переносить эту последовательность на божественные Лица недопустимо. Мы видим только одну возможность пройти между двумя крайностями, тритеизмом и растворением Лиц в природе, - признать, что в Св.Троице бытие Ипостасей тождественно отношений между Ними. В каждом из Лиц нет ничего, кроме отношения к Другим Лицам: т.е. внутритройческие отношения - это есть и содержание каждого Лица и полнота Его качественной определенности. Эти отношения и только они служат источником всей полноты и многосложности Божественных Энергий. Всякое бытие, всякое качество и всякое содержание в тварном мире имеют своим высшим Первообразом отношения между лицами Св. Троицы. Эти отношения не могут быть объяснены через что-то другое, поскольку они сами являются первоисточником или первообразом этого другого, включая любую идею или понятие. Высшее призвание мышления заключается не в том, чтобы “объяснять” Бога через тварные реальности, но, напротив, в том, чтобы объяснять тварные реальности /включая само мышление/ через внутреннее содержание Божественного бытия, сообщаемое нам в Самооткровении Бога.
Возвращаясь после этого необходимого отступления к вопросу о качественном различении этапов Богопознания, мы должны еще раз подчеркнуть, что идея о последовательном, т.е. в какой-то мере раздельном постижении Лиц Святой Троицы противоречит самой сути высшего человеческого знания о Боге, выраженного в тринитарном догмате.
Мы полагаем, что если священная история и может быть разделена на эпохи, то это, скорее, этапы христологического откровения. Первый этап, от Адама до Евангелия – откровение Творца как невидимого Бога и как Божественного Человека; второй, нынешний этап, откровение Иисуса Христа как тварного человека; третий этап, откровение Иисуса в единстве Его двух природ – грядущая эпоха Христова царства на земле и подготовительный к ней период апокалиптических времен. Иисус как Божественный Человек открывался Адаму, который есть тварный образ Первого Лица Св. Троицы; через библейских пророков готовил мир к встрече с князем Михаилом, который будет человеческим образом Третьего Лица; в самом себе как тварном человеке явил образ Второй Ипостаси.
Св. Троица открывается в Божественном Человеке в единстве Своей природы как Троица-Единица, но Троица может открываться в Нем под аспектом любого из Трех Лиц. Он служит первообразом одновременно Адама, Иисуса и Михаила; но если в Адаме и Михаиле Он напечатлевает Свой образ, то в человеке Иисусе Он не только напечатлевает Свой образ, но Он Сам становится этим человеком.
7. Иисус как человек предстоит Самому Себе как Богу.
Сказав это, мы переносим проблему Божественного Человека из сферы тринитарного догмата в сферу христологического догмата: о соединении в Иисусе Христе Божественной и человеческой природ – оставаясь Богом, Он стал также и человеком. Прообразовательное видение Его как тварного человека содержится в откровениях Даниила и Иоанна. После описания образа Ветхого днями, Даниил продолжает: “Вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями, и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и Царство Его не разрушится” (Дан. 7:9-14).
В Апокалипсисе Иоанна продолжается раскрытие образа “Сына Человеческого” (обычный синоним Мессии у евреев); некоторые атрибуты, которыми у Даниила обладает Ветхий днями, сидящий на престоле, теперь становятся атрибутами Иисуса Христа, явившегося в Славе: “Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний… Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченному в подир и по персям опоясанного золотым поясом. Глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его – как шум вод многих. Он держал в деснице своей семь звезд; и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей. И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И положил на меня десницу Свою, и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний и живой; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь. И имею ключи ада и смерти. Итак, напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего” (Откр. 1:10-19). То, что здесь речь идет о человеке, становится несомненным из слов: “был мертв, и се, жив” – такие слова по отношению к Богу немыслимы.
Но, хотя Откровение показывает неизмеримо возросшую с евангельских времен силу и славу Иисуса как человека, перед Богом он по прежнему предстает как “Агнец закланный”. Иисус же в Своей божественной природе – “Ветхий днями” пророка Даниила, в Откровении именуется “Сидящий на престоле”. Картина, нарисованная у Даниила, повторяется в главном – Иисус как человек предстоит Самому Себе как Богу: “Стоял Агнец как бы закланный… И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле” (Откр.5:6-7). Этот поразительный образ: предстояние Самому Себе – подтвержден Соборным разумом Церкви. Константинопольский Собор 1157 г., обсуждая текст литургической молитвы, в которой Иисус назван одновременно Приносимым, Приносящим и Приемлющим жертву, узаконил догматическую формулу епископа Николая Мефонского, выдающегося православного богослова XII века: “Необходимо Единому Христу, согласно каждой из Своих двух природ, по одной – как Человеку, Архиерею и Жертвоприносителю – приносить жертву, то есть собственную Кровь, а по другой – как Богу – сию принимать, чтобы Он был и Приносящим, и Приносимым, и Приемлющим, по выражению Василия Великого, Иоанна Златоуста и всей Кафолической Церкви” (Богословские труды. М.1959, №1, стр.100).
8. Не Бог имеет образ человека, но человек имеет образ Бога.
Мы теперь должны рассмотреть образ Божественного Человека в аспектах Его связи с Божественными Энергиями и с тварным космосом. Божественный Человек, тело Которого как бы соткано из нетварных энергий, соотносится с этими энергиями подобно тому, как тварный человек, тело которого соткано из материи, соотносится с окружающим материальным миром. Различие состоит в том, что Божественный Человек извечно есть центр и средоточие мира Божественных Энергий, тогда как тварный человек еще только должен стать центром и средоточием тварного космоса.
В этой связи необходимо категорически отвергнуть гностическую ересь, восходящую к Индии (Пуруша), Ирану(Гайомарт), к Филону Александрийскому (Адам Кадмон) и повторенную в манихействе, в средневековой кабале, в розенкрецействе и масонстве, у Беме, Сведенборга, Штейнера, отчасти у Бердяева – о том, что якобы существует некий Адам Кадмон, Антропос, Абраксас, который по их учениям есть высшее из сотворенных существ, или “второй бог”, или что-то “промежуточное” между Богом и миром. Иногда высказывается даже мысль, восходящая к Оригену и св. Григорию Нисскому, о том, что якобы Адам до грехопадения был таким “небесным человеком”, но в наказание одет в “кожаные ризы” плоти. Как правило, эти учения вообще не различают тварное от нетварного или вносят полную путаницу в этот первый и решающий вопрос веры или знания о Боге и мире. Подобные заблуждения представляют собой великую духовную опасность: когда стирается непроходимое различие между Богом и Его творением, то становится возможным на место Бога подставить какое-нибудь тварное существо, например, мятежного ангела или обезумевшего от своей гордыни “сверхчеловека”.
Небесным человеком Адам никогда не был и ничего промежуточного между Богом и миром нет. Божественная природа в виде Энергий может соединяться с природой тварной, но ничего промежуточного между тварной и нетварной природой быть не может. Эти две природы, даже соединяясь в Иисусе Христе “нераздельно” и “неразлучно”, никогда не могут слиться между собой, образуя какую-то третью, смешанную природу. Иисус Христос не есть что-то “промежуточное” между Богом и миром, и Его две природы не образуют какую-то “смесь” Божественного и тварного. Он соединяет в Себе две природы, каждая из которых остается “неизмененной” и которые в соединении остаются “неслиянными”. О том, что две природы в Иисусе Христе соединены “нераздельно, неразлучно, неизменно и неслиянно”, учит Хаклкидонский догмат.