Тайны боевых искусств Украины
Шрифт:
В думе «Об Ивасе Вдовиченко» (1684), умирая, казак, говорит:
Не булатними шаблями мене рубали, Не ординськими стрілами із коня збивали, — Се мене отцеві молитва й материні сльози побили! [28] .Эта же тема звучит в думе «О смерти трех братьев», когда три брата-казака, смертельно раненые в боях с турками, признаются друг другу:
Не треба нам, братця, в військову суремку грати, Козаків до себе турбувати! Недобре ми, братця, самі починали, Що всі три охотою в військо виступали; Нас отець і мати спиняли, — Ми великую гордость в собі мали, Розпрощення не приймали. То не єсть, то нас, братця, яничарські кулі в чистім полі простріляли, Єсть28
29
Молились казаки ежедневно за здоровье семьи и общества, а также за умерших родственников и героев, ведь они чувствовали себя неотъемлемой частью Рода-Народа, который состоял, как из ныне живущих, так и из умерших предков и еще с нерожденных поколений — и мертвым, и живым, и нерожденным. Поэтому каждый казак имел большую ответственность перед народом, а его жизнь была жертвой Богу за свой народ. Когда наступала опасность, народ высылал тысячи лучших молодых воинов, которые погибали, чтобы сохранить жизнь другим, последующим поколениям.
Плащаница Ивана Гаркуши из Томашовского куреня.
Святой Юрий на хоругве Шкуренского куреня.
Бодхидхарма. Со старинного рисунка.
Целью жизни казака была жизнь рыцаря, который борется со злом, защищает народ, Отечество и Веру от врагов. Бог дает силу воину и забирает ее, когда казак начинает нарушать заповеди и грешить. Вообще, возле преодоления в себе семи смертных грехов и основана концепция казачьей жизни. Гордость, жадность, нечистота, зависть, избыточность, гнев, лень, — когда человеком овладевают именно эти грехи, она начинает нарушать Божьи заповеди и творить зло. За это Бог наказывает как отдельных воинов, так и все войско поражением и смертью, праведность же дает воинам силу к победе. В связи с этим вспоминается древняя легенда об арийском царевиче Бодхидхарме, которого считают основателем боевых искусств Китая и Японии. С давних давен кшатрий Бодхидхарма пришел из Индии в монастырь Шаолинь и, проведя 9 лет в медитации, стал обучать монахов древнем арийском боевому искусству. Однажды он продемонстрировал монахам: стоя безоружным, он вынес левую руку вперед, словно держал в ней лук, проговорил мантру на санскрите, и тут же огромная скала, которая стояла перед ним, раскололась, как от удара молнией. Он резко отвел правую руку назад, словно натягивая тетиву и сказал вторую мантру — дерево, которое стояло справа, свалилось, как подрубленное. Так мастер показывал движения и в конце прыгнул вверх, исчезнув из виду. Монахи издали крик удивления, но тут Бодхидхарма появился опять и сказал им «Залогом успеха в этом искусстве есть праведность».
Эта же мысль красной нитью проходит и через «Поучение» Владимира Мономаха, «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве» и другие наши памятки, в которых объясняется эта взаимозависимость праведности и военного искусства. И не случайно на Сечи настоящим казаком считался лишь тот, кто участвовал в одном морском походе. «Кто на море не бывал, тот и Богу не молился», — объясняет нам значение этого обычая старинная казацкая поговорка. Ведь именно на море, где часто бывали бессильными человеческие опыт и умение, где человек глубоко чувствовала, что она игрушка в руках разбушевавшихся стихии, именно здесь он полностью отдавал себя Божьей Воле, надеясь только на Божье Провидение и опеку Пресвятой Божьей Матери Покровы. «Если не Твоя Воля, пойдем все в воду спасения за грехи искать» — так обращались казаки к Пресвятой Богородице. Недаром же Пресвятая Покрова считалась защитницей всего запорожского рыцарства, а праздник Покрова было храмовым праздником на Сечи.
Казаки в море.
Архангел
Казаки свято верили, что неудачи в походах — это наказание за их грехи, особенно за грехи их предводителей. Отсюда берет корни очень древний обычай убийства запорожцами своих кошевых, если те приводили их к поражениям. Другой давний запорожский обычай связан с убеждением, что буря в морском походе является Божьей карой. Поэтому грешники, видя затруднительное положение, должны были сами, покаявшись, броситься за борт, и таким образом успокоить бурю. Следы этого обычая доносит до нас древняя «Дума об Алексее Поповиче».
Во время похода на море поднимается буря и разбивает казацкие чайки. Треть их тонет в Черном море. Старый гетман предлагает исповедоваться «милосердному Богу, Черному морю и атаману Кошевому». Среди общего молчания откликается запорожец Алексей Попович и предлагает бросить его в море, пожертвовав за всех. На замечание, что он же читает Священное Писание и других к добру учит, из-за чего не может иметь больше грехов чем другие, Алексей Попович искренне выявляет свои грехи, особенно отмечая пренебрежение к родителям, к семье, жестокость по отношению к женщинам и детям, пренебрежение в церковь и т. д.
Що я з города Пирятина виступав, Не добре я починав: Отця і матір поругав, Рідного брата за брата не мав, А близьких сусідів хліба і солі ізбавляв, Та ще конем добрим по улиці гуляв, Діти маленькі розбивав, Кров християнську безневинно проливав. То ще я їхав мимо церкви, Святого Спаса, Шапки не зняв, Хреста на себе не поклав, То за те мене Господь покарав, Злою хуртовиною з усім військом на Чорному морі подарував. [30]30
Выслушав исповедь, казаки завязывают Алексею Поповичу глаза, оставляют ему жизнь, только отрубают ему мизинец на руке и пускают кровь в Черное море, которое после этого затихает. Далее казаки благополучно прибывают на остров Тендра, где Алексей учит товарищей важности уважения к родственникам и хорошего отношения к ближним вообще.
Именно по этому обычаю казака, который в морском походе пил водку, без церемоний выбрасывали за борт, а если это случалось в сухопутном походе, то убивали на месте. Такое же отношение к пьяницам сохранялось на Сечи и в мирное время. Причем наказывали, не разбирая звания. Сохранилось свидетельство о расправе над казаком Герасимом Рябым, который устроил пьяный дебош: привязав к столбу, его забили палками. Так, в 1756 году по приказу кошевого Григория Лантуха наказали «как недоброго сына», самарского полковника Ивана Водолагу за то, что «затуманившись проклятой трубкой и пьянством, войсковыми универсалами пренебрег…» (175, 44).
Палаш Ивана Мазепы.
Жена благословляет мужа в поход. Рисунок А. Герасимова.
Самым страшным грехом считалась измена вере. Еще в начале двадцатого века на Кубани можно было видеть, как старые казаки в воскресенье ложились на землю перед церковью и вся станица через них переступала. Это были «потурнаки» — казаки, которые по разным причинам (к примеру, чтобы помочь товарищам вырваться из неволи) в турецком плену приняли ислам. До конца своих дней они не могли входить в храм, но за покаяние казаки хоронили их на общем кладбище. Считалось, что и в Царстве Божием они будут вместе со своим обществом.
Казацкая этика предполагала проявление нравственности даже к врагам. «Иду на Вы!», — так по-рыцарски предупреждал своих соперников знаменитый полководец князь Святослав. Римский поэт Овидий, который был в изгнании в Добрудже, где имел возможность познакомиться со скифами, писал, что скифы относятся к римлянам с пренебрежением, потому что римляне прибегали к хитростям в войне, поэтому скифы считали их дикарями, а себя рыцарями. «Скифы считали свой язык, нацию, культуру выше римской», — пишет удивленный римлянин, признавая при этом, что рыцарства скифов действительно нельзя отрицать. Скифский отряд окружил в десять раз меньше отряд римлян. Римляне отказались сдаться и хотели сражаться до последнего солдата. За такую храбрость скифы выпустили их на свободу (155, 45–46).