Тайны КремляСталин, Молотов, Берия, Маленков
Шрифт:
На том ураган, обрушившийся на вершину власти, не стих, продолжал бушевать с той же силой. Все больше и больше угрожал тем, кто совсем недавно ощущал твердость своего положения. В конце апреля был арестован бывший нарком авиапромышленности, поначалу пониженный до должности зампреда СМ РСФСР, А. И. Шахурин, а вместе с ним командующий ВВС А. А. Новиков и два заведующих отделами УК, занимавшиеся кадровыми вопросами авиа- и моторостроения. Этот инцидент дал основание на очередном заседании узкого руководства, 4 мая, формально дискредитировать Маленкова и вывести его из секретариата [527] . Но все же весьма возможное для тех лет и подобных случаев — снятия Маленкова со всех остальных постов, не последовало. Более того, его оставили и в составе ПБ и ОБ.
527
РЦХИДНИ,
В тот же день последовало еще одно важное решение, на этот раз направленное против Берии. Без каких-либо мотивов, объяснений В. Н. Меркулова, работавшего под началом Лаврентия Павловича с начала 20-х годов, сместили с должности министра госбезопасности, которую он занимал два с половиной года. Его преемником стал В. С. Абакумов [528] , начальник главного управления контрразведки «СМЕРШ», с апреля 1943 года структурной части НКО, а потому подчиненный по службе непосредственно Сталину, потерявший все былые связи с прежним начальником по НКВД. Подобная мера весьма серьезно ослабила позиции Берии и в то же время дала преимущества новому начальнику УК Кузнецову.
528
Там же.
Возникшая неустойчивость в узком руководстве мгновенно привела к очередному всплеску борьбы за лидерство, принявшему форму закулисных интриг.
Опираясь на решение ПБ от 13 апреля о недостатках в идеологической работе, Жданов и его старый протеже, верный сторонник Г. Ф. Александров попытались максимально выгодно для себя использовать ситуацию неопределенности. Обвинили основную массу руководителей обкомов и крайкомов в вопиющем непрофессионализме, политической неграмотности, а ряд республиканских ЦК, и прежде всего Украины, даже в потворстве буржуазному национализму. Данные, свидетельствовавшие о том, были оглашены на совещании в УПиА, а также в обстоятельных записках [529] , которые благодаря целенаправленной поддержке Жданова вскоре начали принимать форму далеко идущих по значению постановлений ЦК. И затрагивали они не столько идеологические, сколько кадровые вопросы.
529
Там же, оп. 125, д. 377, л. 59, 65–68; д. 405, л. 32–46; д. 483, л, 4–5.
Первым и решающим в данной серии явилось принятое 8 июля постановление «О росте партии и о мерах по усилению партийно-организационной и партийно-политической работы с вновь вступившими в ВКП(б)». Именно оно и могло, в случае необходимости, послужить основанием для дальнейших кардинальных мер. И прежде всего, запланированных на ближайшее будущее экзаменов, проверки теоретических знаний у всех без исключения членов партии. Мотивировалось такое предложение тем, что 67,2 % коммунистов, включая и работников обкомов, крайкомов, не имело даже среднего образования. Вместе с тем, предусматривалось и сокращение приема в партию служащих, которые на 1 января 1946 года составили уже 47,6 %, то есть чуть ли не половину от общей численности ВКП(б) [530] .
530
Там же, оп. 117, д. 627, л. 141–142.
В развитие этого постановления 2 августа было принято еще одно, «О подготовке и переподготовке руководящих партийных и советских работников». Оно потребовало обязательного обучения всех партийных функционеров, в зависимости от занимаемой должности и имевшегося образования — двух- или трехлетнего [531] . Для выполнения этой задачи были созданы Высшая партийная школа, Академия общественных наук, а также восстановлена Военно-политическая академия.
Такой подход к решению кадровых вопросов неизбежно должен был сделать уже УПиА, а не УК, ключевым в аппарате ЦК. Вместе с тем, выявленные факты, хотя и не включенные в текст постановлений, по сути продолжали старую, начатую еще до войны, линию Маленкова и ставили под сомнение компетентность А. А. Кузнецова, так и не обратившего ни малейшего внимания на столь угрожающее явление.
531
КПСС в резолюциях… т. 8. М., 1985, с. 39–48.
Одновременно Жданов и Александров сделали еще один, весьма характерный для «аппаратных игр» ход, призванный обезопасить их от возможной критики со стороны.
Такие действия резко усилили позицию Жданова. 2 августа последовало решение ПБ, согласно которому уже именно на него, а не на Кузнецова, возлагалось председательствование на заседаниях ОБ и руководство работой секретариата [532] . Иными словами, Жданов был признан вторым лицом в партии и вновь, как это уже было до войны, стал вместе со Сталиным подписывать совместные постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б).
Тем же решением ПБ функции Маленкова по руководству ЦК компартий союзных республик, утраченные им еще 4 мая, возложили на введенного в секретариат Н. С. Патоличева, чей отдел был повышен в статусе и преобразован в управление по проверке партийных органов [533] . Сам же Маленков в тот день был возвращен из трехмесячной опалы. Его утвердили заместителем председателя СМ СССР, членом БСМ, отвечающим за деятельность министерств промышленности средств связи, электропромышленности, связи [534] . Георгия Максимилиановича тем вернули на вершину власти, но серьезно сузили его полномочия, ограничили их только сферой государственных, экономических структур управления.
532
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 2188, л. 97.
533
Там же, л. 96–97.
534
Там же, л. 98.
И все же все эти назначения, перераспределения обязанностей так и не привели к хотя бы слабому, пусть неустойчивому, но — равновесию сил в узком руководстве. Напротив, его продолжали раздирать непримиримые противоречия, порожденные ущемлением былых прав Молотова, Берия, Маленкова, но в еще большей степени — неуемными амбициями Кузнецова, не желавшего смириться со столь быстрым проигрышем позиций Жданову. Невольно внес свою лепту в неутихавшие интриги и Сталин.
Поздней весной 1946 года Иосиф Виссарионович мог подвести некоторый итог результатов своего внешнеполитического курса. Соотнести число побед и поражений.
Да, демаркирована новая западная граница. Удалось добиться от Вашингтона и Лондона окончательного признания стран Восточной Европы, включая и Польшу, сферой жизненных интересов, зоной национальной безопасности Советского Союза. На том все успехи и ограничивались. Неудач же оказалось гораздо больше.
Под жесточайшим прессингом — внесением Ираном 9 января в Совет безопасности вопроса о вмешательстве СССР в его внутренние дела, решением 3-й, лондонской сессии СМИД 2 марта, вручением Кеннаном ноты США б марта — части Красной Армии из Ирана все же пришлось срочно эвакуировать. К 9 мая. Без малейшей уверенности, твердой гарантии, что автономные режимы Южного Азербайджана и Северного Курдистана сумеют выстоять без столь необходимой им прямой поддержки. Правда, небывало длительный, продолжавшийся с 12 февраля по 3 марта визит тегеранского премьера Кавам эс-Салтане, казалось бы, привел к достижению главной цели Москвы. К появлению на свет проекта договора о создании смешанного Ирано-советского общества по разведке и эксплуатации нефтяных месторождений. Однако рассматривать и утверждать его меджлис собирался только в конце октября. Лишь после того, как ни одного советского солдата на иранской территории не останется.
Столь же удручающее положение приходилось констатировать и в остальных, имеющих стратегическое значение для СССР, регионах вдоль южных его границ. Турция, как и прежде, не торопилась соглашаться возбуждать вопрос о пересмотре режима навигации в Черноморских проливах, не реагировала на попытки оказать на нее моральное давление ни со стороны Москвы, ни тем более — Тбилиси и Еревана. Пришлось прекратить открытую помощь Восточно-Туркестанской республике, признав верховенство власти в Синьцзяне за центральным правительством, за Чан Кайши. Оставили советские воинские части и Маньчжурию — к 3 мая, успев все же помочь двум армиям Мао Цзэдуна установить там, включая такие важные центры, как Харбин, Чаньчунь, Шэньян (Мукден), свой абсолютный контроль. Но американские войска и флот тем не менее оставались в Китае, демонстрируя свою доминирующую роль во всем северотихоокеанском бассейне.