Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Князь перелистывалъ дло…
Господинъ Достоевскій, писатель? спросилъ онъ вошедшаго.
Достоевскій молча поклонился.
Орловъ продолжалъ посматривать дло, прерывая отъ времени до времени чтеніе, произнося многозначительно, гмъ! гмъ! и внимательно смотрлъ на писателя.
Иногда онъ перелистывалъ на оборотъ, пробгалъ ужъ разъ прочитанное и останавливался въ задумчивости, покручивая усъ и качая головой.
Достоевскій затаивъ дыханіе, съ трепетомъ слдилъ за малйшимъ движеніемъ грознаго начальника третьяго отдленія. Въ эту минуту онъ
Теперь ршалась его судьба, вся его будущность!
Наконецъ, князь закрылъ дло, нсколько минутъ задумчиво смотрлъ на писателя, досталъ изъ кармана золотую табакерку съ царскимъ портретомъ, понюхалъ табаку и тихо сказалъ, точно разсуждая съ самимъ собой:
Что длать? Это не годится! Господинъ Достоевскій, вы значитъ состоите членомъ тайнаго общества?
Обвиняемый молчалъ.
Князь продолжалъ, не обращая вниманіе на его молчаніе.
Безумные юноши!! какъ можете вы надяться, что такое дло останется скрытымъ?…
И такъ, какова была цль этого общества?
Достоевскій отвчалъ:
Я не понимаю, о чемъ ваше сіятельство изволите меня спрашивать.
Князь снова понюхалъ табаку:
А, вы не знаете? Вы это черезчуръ хорошо знаете! Да вы, писатели, вы вс идеалисты! Но зачмъ же отпираться? Подумайте, осуществимы ли ваши мечты?
Повторяю, ваше сіятельство, я не знаю, о чемъ вы изволите говорить.
Ахъ вы молодой человкъ, не смотря на то, что вамъ тридцать лтъ, таковы, кажется, ваши года? Да? Несмотря, на васъ тринадцатилтній возрастъ, я могу васъ такъ называть, — я больше чмъ вдвое старше васъ. Молодой человкъ, только откровенностью вы можете помочь себ. Я долженъ васъ 'предупредить, что ваше дло очень плохо. Раскройте цли и намренія вашего тайнаго общества и назовите его членовъ, я вамъ совтую это сдлать для вашего же блага.
Ваше сіятельство, не принадлежа ни къ какому тайному обществу, мн невозможно назвать его членовъ.
Вотъ какъ? Очень жалко! сказалъ князь и позвонилъ.
Вошелъ дежурный адъютантъ.
Господинъ Достоевскій, потрудитесь послдовать за адъютантомъ.
Достоевскій вышелъ.
Они пришли въ комнату нижняго этажа, изъ которой только что вышла молодая, очень красивая женщина, по видимому полька. Она была вся въ слезахъ ея глаза выражали непримиримую ненависть и въ тоже время стыдъ.
Адъютантъ шепнулъ нсколько словъ жандармскому унтеръ-офицеру, стоявшему у дверей.
Описывать ли послдовавшую позорную сцену? Писателя выскли, выскли какъ мальчику!!
Въ одной изъ комнатъ канцеляріи шефа жандармовъ устроенъ подвижной паркетъ. По данному знаку, извстная часть пола опускается и жертва опускается до самой груди. Въ нижнемъ помщеніи всегда есть на готов жандармы съ розгами. Если наказываемый былъ мужчина, то его раздвали до пояса; съ женщинами обращались проще; у нихъ подымали платья и наказаніе производилось до тхъ поръ, пока не подавался новый сигналъ для его прекращеніе. Такимъ образомъ жандармы не видятъ своей жертвы и никогда не узнаютъ имя того, кого они скли!
Наконецъ постыдная экзекуція кончилась, и Достоевскій былъ снова приведенъ къ Орлову.
Что-жъ, молодой человкъ, вы одумались? спросилъ князь.
Глаза Достоевскаго сверкали бшенствомъ; онъ сжалъ кулаки.
Князь, сказалъ онъ скрежеща зубами, императрица Екатерина II отмнила пытку, неужели славному царствованію императора Николая суждено ее снова ввести?
Князь, молча пожалъ плечами.
Неужели вы думаете, что если бы даже я и зналъ о существованіи тайнаго общества, меня можно заставить говорить посредствомъ постыднаго наказанія?
Однако, сказалъ князь, бывали примры. Вы были бы ни первый ни послдній. И такъ вы не хотите признаться, какія цли преслдовало общество, и кто такіе были его члены? спросилъ онъ еще разъ.
Повторяю вамъ, князь, что я ничего не знаю ни объ одномъ и о другомъ.
Очень жаль, молодой человкъ, я долженъ васъ отправить въ крпость, таковъ приказъ государя.
Въ крпость?!
Да до тхъ поръ, пока судъ не произнесетъ приговора надъ вами и надъ вашими сообщниками.
Повторяю еще разъ, у меня нтъ сообщниковъ.
Я самъ могу назвать вамъ ихъ имена, вотъ они, сказалъ князь, указывая на какой то списокъ, и не дале, какъ сегодня я буду знать вс имена, которыхъ тутъ нтъ.
Достоевскій молчалъ.
И такъ пусть будетъ по вашему, сказалъ князь и позвонилъ.
Вошелъ жандармскій офицеръ. Орловъ передалъ ему бумагу, на которой написалъ нсколько словъ.
Въ цпяхъ? спросилъ жандармскій офицеръ.
Князь пожалъ плечами и сказалъ съ видомъ сожалнія:
Да!
Потомъ, точно желая извиниться передъ Достоевскимъ, прибавилъ:
Я долженъ такъ поступить, такъ какъ вы не хотите ни въ чемъ признаться. Таковъ приказъ государя, и я долженъ ему повиноваться. До свиданія.
Достоевскій простоялъ нсколько мгновеній въ недоумній, — любовь и гордость боролись въ его сердц. Наконецъ онъ ршился сказать Орлову:
Князь, какъ ни оскорбительно, какъ ни обидно, посл всего того, что испыталъ я, обращаться къ вамъ съ просьбой…
Князь пожалъ плечами, точно хотлъ сказать: самъ ты въ этомъ виноватъ, и я себ умываю руки.
Да, какъ ни унизительно для меня, я все-таки долженъ обратиться къ вамъ съ просьбой. Надюсь, что вы мн въ этомъ не откажете. Несмотря на ваши ужасныя обязанности, вы все же человкъ.
Что вамъ угодно? Говорите! Я готовъ для васъ сдлать все, что въ моей власти и сдлаю, но совтывалъ бы вамъ сознаться…
Князь, сегодня ночью, когда меня арестовали, я только что вернулся…
Быть можетъ изъ вашего общества? сказалъ Орловъ вкрадчивымъ голосомъ.
Я возвращался отъ больнаго, умирающаго пріятеля, отвчалъ Достоевскій. Войдя въ свою квартиру, я нашелъ ее отпертой и пустой. Моя жена вышла, не знаю куда и зачмъ. Это хорошая женщина, которая любитъ меня всей душей, она даже меня черезчуръ любитъ! Князь, скажите, арестована ли она, какъ и я?