Тебе больно?

Карлтон Х.Д.

Она качает головой в знак отрицания, поэтому я спрашиваю:

— Кейси?

Еще одна пауза, а потом она снова кивает головой.

Христос.

Это значит, что вполне возможно, что Тринити повесилась, и, возможно, потеряв голову от горя или безумия, Сильвестр не позволил Кейси уйти. Он так отчаянно хотел удержать ее здесь, что заковал в цепи и держал взаперти. Даже зашил ей рот, предположительно, чтобы она не могла издать ни звука, когда приходили посетители.

Где она спит? Она была где-то в ловушке все время, пока мы были здесь.

Это объясняет, почему Сильвестр запер нас в комнате и почему мы слышим ее в коридорах только ночью, когда Сильвестр, должно быть, выпускает ее на свободу. Она стучала по полу и даже в нашу дверь, пытаясь привлечь внимание все это время.

Рука Сойер закрывает ей рот, и я понимаю, что она осознает все это так же, как и я.

— Мы собираемся выбраться с этого острова. Ты... хочешь пойти с нами? — медленно спрашивает Сойер.

Кейси делает шаг к Сойер, и я не могу удержаться, чтобы не схватить Сойер за руку и не притянуть к своей груди, прежде чем снова положить палец на спусковой крючок. Она делает паузу, переведя взгляд на меня. Я не могу прочитать в них эмоции, но нет сомнений, что она изучает меня так же пристально, как я изучаю ее.

— Все в порядке, — заверяет Сойер, привлекая мое внимание к себе, когда она смотрит на меня через плечо с мягкой улыбкой.

Так ли это?

В этой ситуации нет ничего нормального.

Снова переведя взгляд на Кейси, я киваю в сторону рации на панели управления и говорю ей:

— Мы должны использовать эту рацию, чтобы вызвать помощь.

Кейси кивает и делает шаг в сторону, показывая, что не собирается нас останавливать.

— Давай, детка, — подбадриваю я Сойер. Она бросается к рации и начинает переключать каналы, периодически произнося «алло» — через динамик, пытаясь добиться ответа. Я стою прямо за ней, обеспечивая ее безопасность.

Только после этого я опускаю пистолет. Как бы ни хотелось верить, что Кейси не нападет на нас, несомненно, ее психическое состояние оставляет желать лучшего, и я не могу определить, что именно она думает. Сильвестр — это все, что она знает, и вполне возможно, что она будет предана ему, а не нам, несмотря на то, что он с ней сделал.

Я слежу за ней, пока она изучает Сойер.

— Ты знаешь, куда пошел Сильвестр? — спрашиваю я ее, пока мы ждем. Она переводит взгляд на меня, и это почти нервирует, как быстро она переводит глаза.

Она качает головой и снова смотрит на Сойер, продолжая возиться.

— Есть ли еще кто-нибудь, кого держат здесь?

Еще один «нет».

— А раз в месяц сюда заходит корабль? — спрашиваю я, пробираясь вперед.

Кейси кивает. Он был достаточно умен, чтобы не лгать об этом. Не с тем количеством еды и припасов, которое у него есть, и у него нет места для хранения огромного запаса, которого хватит на годы вперед.

— Ваша мать когда-нибудь покидала остров? — прямо спрашиваю я. Нет хорошего способа спросить, но мне любопытно, что на самом деле случилось с Рейвен, хотя у меня есть довольно хорошая догадка.

Ее взгляд на секунду опускается, вопрос, кажется, опечалил, но она переводит взгляд на меня и качает головой. Нет.

— Он убил ее, — заключаю я,

больше как утверждение, чем как вопрос.

Она кивает.

Христос. Sapevo che lo stronzo stava mentendo — Я знал, что мудак врал. Но я никогда не думал, что правда окажется настолько ужасной. Это подтверждение мало помогает успокоить черную ярость, поднимающуюся в моей груди.

— Мне жаль, что ты прошла через это. Но теперь тебе больше не придется оставаться здесь с ним, и мы будем рады помочь, если понадобится.

Хотя Кейси не может говорить, ее глаза смягчаются.

— Алло? Кто-нибудь есть? Алло? Три человека удерживаются в заложниках на острове Рейвен. Пожалуйста, нам нужна помощь, — говорит Сойер в рацию.

Но гул помех — единственный ответ. Она повторяет в рацию одну и ту же мантру, а Кейси продолжает смотреть.

Так продолжается целую минуту, пока снизу не раздается громкий треск. Это до смерти пугает Сойер, из ее горла вырывается крик. Внимание Кейси переключается на лестницу, ее глаза расширены от ужаса.

Затем она переводит их на меня, и я точно знаю, что она говорит, не услышав ни звука.

Он вернулся.

Глава 32

Сойер

Мое сердце бьется так сильно, что я уверена, что могу привести лодку прямо к нам.

Энцо выглядит нерешительным, смотрит то на Кейси, то вниз по лестнице. Я знаю, о чем он думает — оставить меня здесь с ней одну или позволить мне пойти с ним.

— Не спускайся туда.

Он рычит от разочарования, но в конце концов смотрит на меня.

— Мне нужно, чтобы вы обе оставались здесь, — говорит Энцо, крепко сжимая ружье. Я качаю головой, прежде чем он успевает закончить.

— Нет, нет, просто оставайтесь здесь, пока я не дозвонюсь кому-нибудь, — отчаянно умоляю я. Мысль о том, что он может спуститься вниз и пострадать, заставляет мой желудок скручиваться от тошноты.

— Детка, это крошечное помещение, и оно легко может превратиться в перестрелку. Я не буду рисковать твоей жизнью. Я не хочу тебя потерять, — убежденно заявляет он, сохраняя спокойный голос.

— Энц...

Он подходит ко мне, останавливая протесты на моем языке, зацепляя пальцами мои зубы и притягивая меня к себе. Затем он переключает свое внимание на мою шею, удерживая меня в заложниках, пока он захватывает мои губы между своими.

То, как он целует меня, разрывает душу. Это похоже на любовь, но даже она кажется такой бесцветной, когда все мое существо становится ярким от его прикосновений.

Моя нижняя губа дрожит, и он ловит ее между зубами, а затем отпускает с тихим хлопком, отстраняясь при этом. Мои руки впиваются в его футболку, испуганно прижимаясь к нему. Так долго я чувствовала это только по отношению к себе, а это... это гораздо хуже. Тот, кто придумал слово «прощай», никогда не знал, что такое потеря. В том, как он покидает меня, нет ничего хорошего.