Тебе больно?

Карлтон Х.Д.

— Что случилось?

На этот раз мой крик громкий. Я оборачиваюсь и вижу Энцо, который стоит у входной двери, озабоченно прищурив брови.

Он бросается ко мне, но я буквально не могу ни двигаться, ни дышать.

— Что случилось? — срочно спрашивает он, поворачивая мое тело взад-вперед, чтобы проверить, нет ли повреждений.

Мне удается пискнуть:

— Призрак. Стук. Страшно. Вызови водную полицию.

Он расслабляется, его плечи опускаются. Он смотрит в потолок, его челюсть пульсирует.

— Все в порядке.

Это не может причинить тебе вреда.

— Я уверена, что это неправда. Ты когда-нибудь смотрел фильм «Зачарование»? Или буквально любой другой паранормальный фильм ужасов? Они определенно получают травмы. Люди умирают. Демоны — это как серийные убийцы, Энцо.

Я говорю глупости — я знаю это — но я все еще пытаюсь вернуть свой мозг в рабочее состояние, и в одном я уверена: что бы это ни было, оно может причинить мне боль. Если оно способно ударить кулаком в пол, я уверена, что оно может сделать то же самое с моим лицом.

— Это не демоны, это духи, — напомнил он мне.

Я пожимаю плечами.

— Эти духи были злыми людьми при жизни. Почему ты думаешь, что они не злые в смерти?

Он пристально смотрит на меня.

— Хорошая мысль, — уступает он. — Если мне понадобится сразиться с призраком, я это сделаю. Просто пока полежи.

Его кулаки не причинят никакого вреда, но поскольку это благородная мысль, я захлопываю свою ловушку и возвращаюсь к дивану. Энцо достает несколько гвоздей из маленького ящика с инструментами Сильвестра, который он держит в шкафу на кухне, и приступает к работе.

С каждым гвоздем два на четыре, забитым в двери и окна, я чувствую все большую клаустрофобию.

Этот маяк должен быть безопасным по сравнению с пещерой. Однако моя жизнь в большей опасности, чем когда я потерялась в море.

В воде есть акула, и, как и в океане, мы находимся на его территории.

Глава 28

Сойер

В мою ногу вцепилась акула, и я думаю, что кричу от беспомощности, когда что-то ударяется о мою голову. Во сне это теннисная ракетка. Это достаточно сбивает с толку, чтобы отвлечь меня от зверя, грызущего мою ногу, но теннисная ракетка снова ударяет меня по щеке.

Достаточно сильно, чтобы ужасающая ситуация развеялась и вернула меня в реальность.

Что-то склоняется надо мной, тяжело дыша, и в моем дезориентированном состоянии мои кулаки тут же пускаются в ход.

— Это я, — шипит Энцо, хватая меня за запястья, прежде чем они успевают соединиться.

Мгновенно меня охватывает головокружительное облегчение и легкое разочарование. Я рада, что акула не использует мою ногу в качестве жевательной игрушки, а человек надо мной —

не Сильвестр и не разъяренный дух. Но мне немного жаль, что я не смог ударить Энцо. Это было бы приятно.

Только открыв рот, чтобы извиниться, я понимаю, что мой сон был не единственным, что не давало Энцо уснуть.

Сердитый стук вернулся. И на этот раз в дверь нашей гребаной спальни.

Поперек нее прибита одна планка два на четыре, с каждого конца по гвоздю. Энцо оставил один вбитым наполовину, чтобы он мог легко выбить его и позволить нам входить и выходить из комнаты. Но сейчас эти гвозди действуют так же эффективно, как если бы дерево держалось на жевательной резинке.

Я замираю, ужас из моего кошмара возвращается в десятикратном размере. Раньше это была лишь назойливая волна, которая била в лицо при каждом вдохе. Теперь это яростная волна страха, затягивающая меня под себя и топящая меня в ней.

— Что это? — шепчу я, слова с трудом поднимаются над громким стуком.

Словно услышав мой вопрос, он приостанавливается.

Крепкая хватка Энцо на моих руках только подтверждает, что он все еще здесь. Иначе его молчание убедило бы меня в том, что я одна.

Внезапно раздается еще один громовой удар в дверь. На этот раз звук такой, как будто кто-то либо пнул ее, либо ударил плечом.

Как и раньше, когда он колотил в потолок, крик вырывается из моего горла. Я закрываю рот рукой, сильно дрожа, когда эта штука снова бьется в дверь.

— Я собираюсь открыть дверь, — тихо говорит Энцо.

— Нет! — я задыхаюсь, мои руки летят к воротнику его футболки. Но он без рубашки, и я лишь впиваюсь ногтями в его кожу.

— Мы не можем просто позволить ему продолжать делать это, — говорит он сквозь стиснутые зубы, хватая меня за запястья и крепко сжимая их.

— А что, если это Сильвестр? — рассуждаю я.

— Он будет кричать или стрелять из пистолета, и ты это знаешь.

— Тогда что, черт возьми, ты собираешься делать? — шепотом кричу я. — Откроешь дверь и скажешь, чтобы он затих, или ты его отшлепаешь?

— Я отшлепаю тебя, если ты будешь продолжать в том же духе, — огрызается он.

— Ты собираешься пригласить его войти, — говорю я, игнорируя его угрозу и пытаясь зайти с другой стороны. — Оно хочет войти, а ты собираешься просто... дать ему разрешение.

— Это не гребаный вампир, Сойер, — рычит он, явно расстроенный. Очевидно, что никому из нас в жизни не приходилось иметь дело со злыми духами, и мы оба крайне плохо подготовлены. Никто из нас не носит с собой святую воду и Библии. Да и Сильвестр никогда не подавал никаких признаков того, что он религиозен и владеет этими вещами.

— Ничего не остается делать, кроме как ждать, —заключаю я.

БАХ!

Я подпрыгиваю под весом Энцо, содрогаясь от ужасающего шума. Это такой звук, который заставляет твою задницу сжиматься.