Телохранитель ее величества: Страна чудес
Шрифт:
Выбитые суставы, сломанные руки и ноги, разбитые головы, свернутые челюсти... Дракон внутри меня напоследок коварно облизнулся и забился в свой уголок, я же выдал фирменную усмешку и пнул одного из тех, кто был в более-менее адекватном состоянии.
– Ты кого свиньями назвал, мразь? Сам дерьмо в дерьме тебе и место!
Произнес, конечно, по-испански, но мои новые друзья этот язык знали достаточно хорошо - видно, уже давно на планете.
– Что-то мне не нравится это заведение, - обернулся я по сторонам.
– Поищем другое?
Пацаны, а все они обращались друг к другу именно так, меня поддержали. На всех навалилась эйфория, пускай и не все до конца понимали, что только что произошло. Мы победили, все мы, как единый механизм раздачи люлей - это была главная общая мысль.
– Да ты крут, братуха! Лихо их!
– подошел Тимур и постучал лапищей по спине. Этот соображал, такого сорокапроцентным раствором этанола просто так не свалишь. Имеют же люди здоровье!
– Тимур, я это...
– Я попытался сделать шаг, но не удержался и начал заваливаться - повело. Как только отпустил аффект, состояние вернулось к исходному - мобилизация кончилась. Марсианин железной хваткой схватил за ворот куртки, не давая упасть.
– Слышь, аккуратнее, братуха! Так, амиго не наливать!
– крикнул он остальным, на всё заведение.
– Блин, как вы можете столько пить, и на ногах держаться?
– не вытерпел и все же спросил я. Его разбитая в драке рожа расплылась в улыбке.
– Попей с мое, сынок!
Дальше мы подняли тех, кто плохо стоял, и куда-то пошли. Там что-то делали, с кем-то встречались. Снова пили. Я потреблял одну воду, под косые смешки "пацанов", но и от нее, благодаря уже выпитому, становилось все "лучше и лучше".
Потом снова с кем-то дрались. Я вновь призвал дракона, зверски раскидывая и калеча противников. Как сказали потом девчонки, внимательно наблюдавшие за мной со всех камер, брал не столько силой и техникой, сколько видом, экспрессией. Я был зверем, истинным зверем, вырвавшимся на волю. Рычал так, что противникам становилось жутко, и марсианам ничего не оставалось, кроме как втоптать их в грязь, позорно обращая в бегство. Да и противники наши по их словам были далеки от трезвого идеала.
...Когда я открыл глаза, понял, что-то изменилось. "Пацаны" сидели хмурые, повесив головы. Кто-то спал на присядках, прислонившись спиной к стене, кто-то валялся на полу. Несколько человек сидели на единственной в помещении, но очень длинной скамейке, на которой, за их спинами, дрых еще кто-то из наших. Лица почти у всех были разбиты, везде синяки, ссадины, запекшаяся кровь. Ото всех веяло злобой и бессильной яростью.
Повернул голову в поисках Тимура. Тот спал, сидя на лавочке, опустив голову на руки, уперев локти в колени.
– Мы где?
– задал я глупый вопрос. Глупый, поскольку с одной стороны стены помещение не имело. Вместо нее там зияла решетка - толстые металлические прутья, которые просто так не разрежешь, закрывающиеся электронным замком.
– В тюрьме, - ответил кто-то.
Я внимательно осмотрел все вокруг. Раковина, унитаз, маленький складной столик.
– А где в тюрьме?
– вновь подал я голос, чувствуя, что тот охрип. Мой собеседник пожал плечами.
– В участке?
Ответа не последовало. Но он был и не нужен.
В участке я еще не был. Был, но не долго - меня быстро оформили и перевели в городскую тюрьму. Сейчас же, судя по цифрам на браслете, ночь, стражи порядка разберутся, что с нами делать, только утром, только утром и выпустят. Почему выпустят, несмотря на все приключения? Во-первых, марсианам всегда сходит все с рук, из-за национальности, а дебоширил я именно с ними, во-вторых, вновь не верилось, что дело с моим участием примет официальный оборот.
– Как же так?
– усмехнулся я.
– Я ничего не помню!
– Бывает!
– вздохнул собеседник и я понял, что он не горит желанием продолжать дискуссию.
Я вновь улегся на пол, на котором лежал до этого. Пол хороший, теплый, не простыну - гвардейцы явно экономили хладагент, считая, что в изоляторах можно держать и более высокую температуру, чем в среднем по зданию. Градусов сорок тут точно было, а может и больше. Не особо комфортно, но и не смертельно - переживу. Я снял куртку, футболку, подстелил их под торс и голову, закрыл глаза и быстро, без сновидений заснул.
* * *
– Шимановский!
– Я стоял перед жирным мудаком в желто-голубой форме с погонами майора, с ехидной улыбкой изучающим мое досье. Мудаком, ибо этого прохиндея чувствовал кожей - скользкий тип.
– Объясни мне, пожалуйста, так, ради общего ознакомления. Как такой славный пай-мальчик мог попасть в подобную дурную компанию?
Я пожал плечами.
– Поясните?
– Частная школа, грант, хорошая успеваемость. Спортсмен, планетарные соревнования. Благодарственная грамота департамента образования, наконец! А тут одет как гопота, пьяный, да еще в компании с этим отродьем дьявола!
– В смысле, какая грамота?
– вычленил я в его речи важное, согласно методикам Очень Важной Сеньоры. Действительно, зачем мне остальное - остальное я и так знаю.
– Это я у тебя хотел спросить, какая грамота, - усмехнулся он, пролистнул несколько страниц, найдя ссылку на нужный подраздел.
– Вот, выдана... В декабре прошлого года. "За особые заслуги"...
Я мысленно кивнул - ясно, выдали по линии сеньоры Сервантес, скорее всего, за "школьное дело". Я был в корпусе и не в курсе события. А во время увольнения мама не сказала - забыла, не до того было. Как же, первое увольнение! Сколько не виделись, сколько эмоций, сколько тем, которыми нужно поделиться! Какая тут грамота. К тому же не слишком и заслуженная. Плевать мне на грамоты ДО, не ради них я выходил к фонтану.
– Они же... Свиньи! Тьфу!
– презрительно сплюнул комиссар.
– Грязные свиньи! Как ты мог гулять С НИМИ?
– Я могу идти, сеньор?
– произнес я, борясь с раскалывающейся на части головой, вновь отсекая то, что мне не интересно. Он вздохнул и деактивировал личное дело.
– Иди, Шимановский. Личные вещи получишь на выходе.
Я кивнул. При "загрузке" в камеру с бесчувственного меня сняли навигатор. Тот самый, который координатор боя, подаренный аристократкой. Не хотелось бы терять такую вещь по глупости!