Темное безумие
Шрифт:
Он прищуривается.
— Ты даешь мне выбор?
Я пожимаю плечами.
— Не очень большой выбор. Ты можешь перегрызть себе лодыжку вместо того, чтобы столкнуться со своими коллегами отдела и другими властями… не говоря уже о СМИ, которых ты так ненавидишь. Но я не думаю, что у тебя хватит на это смелости.
Сжимая раненую руку, Фостер переводит взгляд на телефон. Я встаю.
— Удачи.
Когда я начинаю уходить, он говорит:
— Просто скажи мне, что она в этом замешана.
Я
— Да ты просто не можешь успокоиться. Даже ради своего собственного блага.
— Я детектив, — ворчит он. — Если док помогла тебе сбежать, я это выясню.
Нет, не выяснит.
Я разворачиваюсь и забираю телефон Фостера. Просматривая сообщения и последние звонки, я качаю головой.
— Ты ни с кем не связывался со вчерашнего дня. — Засовываю телефон в карман. — Какая неудача. Никто не знает, где ты, и ты единственный, кто видел меня в офисе Лондон. Ты единственный, кто может ее предупредить.
Из-за боли ему требуется какое-то мгновение, чтобы понять, что я имею в виду.
— Что тебе от нее нужно?
Я достаю «глок».
— Ты растратил мое милосердие. Мое сочувствие не бесконечно. — Я достаю магазин и одну за другой выщёлкиваю пальцем пули.
— Что ты делаешь? — Спрашивает Фостер.
Вставляю пустой магазин и оттягиваю затвор. Наклонив пистолет в сторону Фостера, я показываю ему магазин.
— Выбери пулю, — говорю я.
Все еще прижимая сломанную руку к груди, Фостер смотрит на бронзовые пули, рассыпанные вокруг его головы, отказываясь играть в эту игру.
— Как всегда упрямишься, — бормочу я и сам выбираю пулю. Я поднимаю ее, затем заряжаю патрон и опускаю затвор. Громкий щелчок заставляет Фостера зажмуриться.
— Ты когда-нибудь играл в русскую рулетку, Фостер?
Его глаза резко распахиваются.
— Ты сумасшедший. Нельзя играть в рулетку с гребаным «глоком»…
— Конечно, можно. — Я взвожу курок и прижимаю дуло к его виску. — Правила очень просты. Отвечай на вопрос честно, и я тебя не застрелю.
Он пытается вывернуться и издает сдавленный крик, когда наручники дергают его ногу назад.
Я приставляю пистолет к его голове.
— Закончил? — Он бросает на меня смертоносный взгляд, но на этот раз не двигается.
— Что, черт возьми, ты хочешь знать? — Выдавливает он сквозь стиснутые зубы.
— Ты когда-нибудь причинял вред животному? — Спрашиваю я.
— Какого…?
— Честно, Фостер. Сейчас это очень важно. Я узнаю, если ты солжешь.
Он тяжело дышит, боль усиливается, несмотря на адреналин.
— Нет. Никогда.
Я наклоняю голову, изучая его. Решив, что он говорит правду, я дергаю затвором, освобождая пулю.
— Минус одна, — говорю я и бросаю пулю через плечо.
Фостер стукается головой о землю, когда резко расслабляется, тяжело
— Это какой-то больной психологический эксперимент?
— Что-то вроде того. — Заряжаю еще один патрон в патронник и взвожу курок. — Осталось тринадцать пуль. Спорим, ты жалеешь, что загрузил сегодня полный магазин.
— Боже.
— Вы когда-нибудь применяли оружие на работе?
— Нет.
Мы продолжаем разговор, пули кончаются, а он дает мне ответы, которые я хочу знать. Пока мы не доходим до финального раунда.
К этому моменту Фостер перестает потеть. Он впадает в шок. Однако я до сих пор не получил нужного мне ответа. Он или нет оставляет свою подпись на жертвах.
Я вставляю пулю.
— Это не русская рулетка, если только иногда ты не направляешь эту чертову штуку на себя, — хрипло говорит он. Его глаза закрыты.
Я толкаю его стволом, пробуждая.
— Справедливо. А теперь обрати внимание. — Я вытягиваю его руку, и он едва сдерживает крик. Я вкладываю «глок» в его трясущуюся ладонь, помогая положить палец на спусковой крючок. — Не нарушай правила.
Он недоверчиво смотрит на меня. Быстро моргает, пытаясь убрать с глаз жгучий пот, затем опирается на локоть и целится мне в голову. Я опускаюсь, чтобы ему было легче. Я прикладываюсь лбом вплотную к дулу.
Он едва может держать пистолет, но я отдаю ему должное — упрямая решимость не позволяет ему уронить оружие.
— Спрашивай, — говорю я.
Холодная сталь дрожит у лба. Фостер улыбается.
— Пошел ты на хуй. — Палец дергается, он нажимает на курок, и затвор с громким щелчком возвращается в исходное положение. Глаза Фостера расширяются. Он снова пытается спустить курок, и я забираю пистолет.
Я показываю ему пулю в руке.
— Никто не проходит испытание, — говорю я, вставляю пулю, на этот раз не роняя ее в другую ладонь. — Прости. Не совсем верно. Лондон прошла.
— Поэтому ты оставил ее в живых?
Я проверяю пистолет, убеждаюсь, что он заряжен, и поднимаюсь на ноги.
— Ты детектив, — говорю я, направляя на него оружие. — Узнай сам.
— Подожди! — Фостер поднимает руку, словно хочет остановить пулю. — Ты не можешь этого сделать…
Вообще-то могу.
— Я не люблю оружие. Это так скучно. Но наша игра меня вдохновила. — Я провожу пальцем по спусковому крючку и целюсь.
Проезжающие машины слишком далеко, чтобы кто-нибудь услышал выстрелы.
Глава 46
НЮАНС
ЛОНДОН
У входа в больницу толпятся репортеры и операторы. Агент Нельсон ругается и направляет свой внедорожник к задней части здания.
— Еще раз повторю, что тебя здесь быть не должно, — говорит он.