Тень, ключ и мятное печенье

Котейко Алексей

– Затворник-убийца? – задумчиво поинтересовался Вути.

– Не знаю. Не обязательно убийца, в конце концов, это могла быть кровь животных.

– Ты сам в такое предположение не веришь, – оскалился муримур.

– Не хочу гадать, – отмахнулся Шандор. – Пока Равири будет работать с архивами, ты можешь найти для нас механика?

– Решил исследовать автоматонов?

– Верно. Нам нужен мастер. Это настоящие шедевры, вряд ли клиентка скажет спасибо, если повредим статуи. И притом молчаливый мастер – мы сами толком не знаем, что ищем

и что можем найти.

– Под второе условие могу подыскать только кого-то из своих, – категорически заявил Абекуа.

– Хорошо, – согласился Лайош. – А я пока займусь делом Эвелины Санду.

– И с чего вы думаете начать? – поинтересовалась Виола, ставя на стол перед сыщиком кружку с горячим кофе.

– Пройду по тому пути, каким она шла в день гибели. До момента их встречи с Абрахамом Тропсом. И попробую узнать у Ла-Киша, как продвигается расследование у Канцелярии.

– Вряд ли он будет делиться с тобой такой информацией, – с сомнением заметил Равири.

– Вряд ли, – устало кивнул Шандор. – Но если я найду что-нибудь, что можно будет предложить взамен…

В дверь конторы постучали. Драконид крикнул: «Входите!» – и на пороге появился мальчишка. Это был обычный уличный оборвыш, на вид не старше десяти лет. Босоногий, в подвёрнутых холщовых штанах и растянутом мужском свитере, также подвёрнутом, и подвязанном куском бечёвки. На голове у мальчишки была выцветшая и рваная, с треснувшим козырьком, кепи морского пехотинца. Бледно-голубые глаза на чумазой физиономии с интересом обежали всех присутствующих, и не без некоторого нахальства остановились на сыщике.

– Вы будете господин Шандор?

– Я.

– У меня для вас послание.

– Давай.

Мальчишка подошёл к столу и положил перед Лайошем листок с отпечатанным на машинке текстом.

«Милостивый государь!

Из газет мне стало известно, что у Вас оказались вещи Джима Хорна. Мы с Джимом были давними приятелями, и мне бы хотелось сохранить память о нём. Если при старине Хорне были какие-то деньги – можете оставить их себе в качестве компенсации за беспокойство, и как подтверждение моих честных намерений. Простите за такой способ связи, но и у меня, и у Джима были в прошлом кое-какие проблемы с законом, поэтому я посчитал лучшим не являться лично, чтобы не компрометировать Ваше агентство таким визитом. Вещи можете передать с мальчиком.

С уважением».

– Интересно, – Шандор осмотрел листок со всех сторон, но подписи не было. Потом посмотрел на мальчика. – Кто дал тебе письмо?

– Мужик какой-то, – пожал плечами оборвыш.

– А где?

– Возле «Петуха и колокола».

– Это паб, всего четыре квартала отсюда, – пояснил Равири Виоле.

– А куда он потом пошёл?

– Да никуда, – мальчишка поддёрнул край выбившегося из-под бечёвки свитера. – В паб зашёл.

– Сможешь его описать?

– Ну… Здоровый такой. Красномордый, с бакенбардами. Брови сросшиеся.

– Ещё что-то?

– А что мне за это будет? – поинтересовался мальчишка, со скучающим видом рассматривая потолок.

– Лови, – муримур кинул ему монету.

– Другое дело. У него на пальцах – карты.

– Карты?

– Ага. Масти.

Трое мужчин настороженно переглянулись Мадемуазель Энне спросила:

– Что это за карты на пальцах?

– Тюремные татуировки, – задумчиво произнёс Шандор. – Впрочем, письмо как раз этого не скрывает. Значит, так, – сыщик достал из кармана и продемонстрировал мальчику ещё одну монету. – Скажи этому господину, что вещи покойного Хорна мы можем отдать только тому, кто точно опишет, какие это вещи. Если не хочет приходить – пусть позвонит. Или снова пришлёт тебя, с описанием.

Оборвыш ухмыльнулся, схватил монету и в миг исчез за дверью.

– Абекуа, а у этого Хорна были татуировки на пальцах? – поинтересовался Равири.

– Нет, – уверенно заявил муримур.

– Ты мог и не заметить…

– Я видел его руки, когда он отдал мне бумажник. Руки как руки, безо всяких там мастей.

– Ну, это ещё ни о чём не говорит, – отозвался из-за своего стола прихлёбывавший кофе Лайош. – Может быть, Хорну не сделали наколок, а его приятель, возможно, рецидивист со стажем. Всякое бывает. Вот только зачем было печатать письмо на машинке?

– Чтобы нельзя было узнать отправителя по почерку? – предположил Равири.

– Но если отправитель не хотел, чтобы я узнал его почерк – стало быть, я знаю этого отправителя.

Некоторое время в конторе молчали, размышляя над словами Шандора. Звонок телефона, внезапно прозвучавший в этой тишине, показался чересчур резким и громким. Виола потянулась было к аппарату, но Лайош покачал головой и ответил сам.

– Господин Шандор?

– Слушаю.

– Мальчик передал мне ваш ответ. Я не знаю, какие вещи были у Джима в момент гибели, но я хотел бы забрать их все.

– Я могу отдать вещи либо тому, кто подтвердит своё родство с покойным, либо тому, кто точно опишет эти вещи. Вы должны понимать, что такую претензию необходимо чем-то подтвердить.

– Я могу подтвердить её финансово. Сто крон будет достаточно?

– Нет.

– Понимаю. Пятьсот?

– Не уверен, что понимаете.

– Тысяча?

– Милостивый государь, я ведь вполне доходчиво объяснил, как обстоит дело. Это вовсе не вопрос денег.

– Вопрос принципа. Что ж, это ваш выбор.

Шандор ещё секунду-две вертел в руках замолчавшую трубку, потом аккуратно положил её на рычажки телефона.

– Всё интереснее и интереснее. За вещи покойного Хорна только что предложили тысячу крон.

Абекуа хмыкнул. Равири нахмурился. Виола, снова занявшаяся папками с документами, удивлённо посмотрела на Лайоша:

– Тысячу крон за старый бумажник?

– В том-то и дело, что звонивший предложил тысячу крон, не зная, что именно попало к нам в руки.

– Не нравится мне это, – заявил драконид.