The madness (Безумие) (дилогия)
Шрифт:
Идти предполагали втроём — я, Датч и Мао. Роджер уже который день упорно натаскивался на управление катером. На чудеса вождения рассчитывать не приходилось, но хотя бы азы он выучить должен был, а большего и не требовалось…
С щелчком вставил на место крышку барабанного магазина «томми-гана», поставил на место ручку завода пружины, нажав на защёлку. Взвёл пружину, поворачивая ручку по часовой стрелке — первый патрон появился в вырезе диска. Ага… Теперь крутим дальше на девять кликов храповика… Готово! Уф… Непростое это занятие, всё-таки…
— Чёрт, я даже забыл, зачем в рубку-то поднялся, — вздохнул Дин.
— Ну, и зачем же?
— Хотел сказать, что прогноз погоды неблагоприятный — ожидается небольшой тайфун.
— Зашибись, — с чувством произнёс я, откладывая снаряжённый барабан в сторону и беря коробчатый магазин к пистолету-пулемёту. — Вот только тайфуна нам и не хватало для полного счастья. Прелестно, вашу мать, прелестно…
— До темноты успеем? — резко посерьёзнел Датч. — Сильный?
— Да вроде не особо… Ожидается
— Да уж… Так. А это ещё что такое? Ох-ох-ох… Беда не приходит одна…
— Что там? — я отложил в сторону подсумок с магазинами и коробку с патронами сорок пятого калибра.
— Вдобавок к нашем плавучему холодильнику появились ещё три надводные цели, идущие в нашу сторону с норд-норд-веста.
— Думаешь стоит насторожиться?
— Не исключаю. Короче, объявляю тебе повышенную готовность, Вайс.
— Убываю в район сосредоточения, — проворчал я, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу из рубки.
Цапнул из закреплённой на стене коробки рацию с гарнитурой, на ходу нацепил её на себя и включил.
— Я в канале, — произнёс я, перелезая через ограждение и подходя к пушечной спарке.
— Слышу тебя удовлетворительно. Как обстановка?
— Паршивая. Сигареты в рубке забыл.
— Никотин тебя погубит.
— Вот кто бы говорил, а? — я начал расчехлять орудия. — Между прочим даже жить вредно — от этого умирают.
— И не поспоришь ведь… Так, дистанция пять миль.
— Как будет около мили — маякни.
— Думаешь, попадёшь в случае чего с такого расстояния?
— Ну, по паспорту у «зушки» досягаемость по горизонтали — два с половиной километра… С полутора километров можно взять на сопровождения, метров с восьмиста — стрелять.
— Оптимистично.
— Да я вообще конченный оптимист.
— Ладно, не сади батарею.
— Ага.
Я поёрзал на жёстком и неудобном сидении стрелка, поставил обе ноги на педали. Одну руку — на рычаг горизонтальной наводки, второй — на гашетку. Гашетка была явно неродная, но прикручена к пушкам довольно умело и надёжно, так что особого беспокойства не вызывала.
Глубоко вдохнул свежего морского воздуха… Выдохнул… Свежо… Близится буря… Да, близится буря… Солнце скрылось из вида, облака чернеют в тучи… Близится буря… Три белых силуэта на горизонте идут прямо наперерез нашему курсу. Случайность? Случайности неслучайны, если вокруг Тортуга. Здесь никто и никогда не будет так куражиться, зная, что в случае чего получит порцию пуль или снарядов за подобные провокации.— Контакт, — прошипела мне в ухо рация.
Два километра? По идее можно уже открывать огонь… Вот только нужно ли? Да, нужно — бей первый и выживай, или сомневайся и умирай. Другой вопрос, что с такой дистанции я просто не попаду: зенитная пушка — это ведь не винтовка и уж тем более не пистолет…
Слегка развернул установку, не спуская прицел с крайнего левого корабля. В случае чего он будет первой моей целью, а остальных накроют рассеивающиеся по фронту снаряды…
Под ногой что-то забелело. Пустая пачка из под «лаки страйк»? Мао, говнюк! А вдруг эта дрянь куда-нибудь забьётся и заклинит установку? Быстро наклонился, чтобы вытащить пустую пачку и выкинуть её… В этот же миг прямо над моей головой раздался звон, будто бы по броневой плите, навешанной на «зушку» ударили кувалдой. Левую щёку больно царапнуло что-то острое и горячее, а позади послышался глухой удар и хруст. «Фрейя» резко рванула вперёд, ускоряясь до максимально возможной скорости. Быстро обернулся… И увидел в смотровом триплексе ходовой рубки внушительного вида дыру. Посмотрел вперёд — так и есть. В десятимиллиметровом листе стали, чуть повыше спаренных пушек зияла дыра от небольшого подкалиберного снаряда. С расчётом били — чтобы снести голову или разорвать грудь стрелку, но я слишком уж не вовремя наклонился… Антиматериальная винтовка? Спасибо, что окончательно развеяли мои сомнения, ублюдки!.. Довернул пушку, поймал в прицел выскочивший было из него крайний левый катер, и от души вжал спуск. По ушам ударил разрывающий барабанные перепонки оглушительный вой скорострельных пушек. По палубе разлетелись дымящиеся золотистые гильзы, скатываясь за борт и падая в воду. Лёгкий быстроходный катер — не слишком хорошая артиллерийская платформа, но, видать, Кровавая Богиня сегодня мне благоволила. Двойная цепочка водяных фонтанчиков разорвала водную гладь и наискось перечеркнула… Нет, не крайний слева, а идущий в центре большой катер — с прицелом я всё-таки налажал. Корабль задымил и резко вильнул влево, заставив идущий с той стороны катер отвернуть в сторону, избегая столкновения… И заодно подставиться ко мне бортом. Увы, но этот подарок я не оценил, потому что ещё две выпущенные мной очереди прошли мимо. З-зараза!.. Датч отвернул «Фрейю» вправо, видимо, надеясь уйти от погони. И— Вайс, как обстановка? — послышался в гарнитуре напряжённый голос Датча.
— Всё нормально, — я поковырялся в зубах. — У нас на хвосте вооружённая вертушка, и она вот-вот нас нагонит.
— Справишься? — в голосе здоровяка послышалась ирония.
— Только поглядывай в зеркала заднего вида, — я шагнул к закреплённому на ограждении рубки агрегату, до поры до времени скрытого брезентовым чехлом.
Подошедший на расстоянии менее мили (морской мили… хотя, может, и сухопутной — так просто разницу в две сотни метров не определишь) вертолёт не стал разводить долгих прелюдий и сразу же ударил по нам из пары крупнокалиберных пулемётов.
Только «хью» — это всё-таки больше транспортный, чем боевой вертолёт, так что «Фрейя» довольно легко увернулась от первого залпа. Но вторая порция очередей легка уже куда кучнее — вертолёт сократил дистанцию и немного пристрелялся, поэтому две новые трассы крупнокалиберных пуль вспороли воду опасно близко от нашего правого борта. На глазок расстояние между нами уже было менее километра…
Пора. Я дёрнул за трос, и чехол одним слитным движением раскрылся, явив миру порождение сумрачного американского гения. М134 «Миниган». Суперскорострельный станковый пулемёт, несмотря на утверждения кинематографа, категорически не приспособленный к стрельбе с рук! Шесть стволов, плюющихся со скоростью сотни винтовочных пуль в секунду. Прошу любить и ненавидеть! Я с натугой передвинул, закреплённый на шкворневой установке, тяжёлый пулемёт правее. Поверх ограждения рубки теперь был пусть и грубо, но надёжно приварен небольшой рельс, по которому этот монстр и скользил, натужно скрипя стальными колёсами. Вот так мы из него стреляем вперёд и на правый борт, а вот так — назад! Щелчок тумблера, электромотор раскручивает блок стволов. Навести пулемёт на цель, огонь, огонь, огонь! «Миниган» оглушительно загрохотал, заходив ходуном в моих руках от отдачи, даже будучи закреплённым на станке. Сотни выстрелов слились в один долгий непрекращающийся вой, разрывающий воздух. Небо позади «Фреи» в мгновение ока оказалось наполнено огромным множеством небольших, но крайне злых пуль. Говорят, что трёхсотый калибр ныне плохо пригоден для ведения зенитного огня? Правильно говорят! Но иногда количество всё же переходит в качество… К чёрту точность! К чёрту дульную энергию и пробивную способность пуль! К чёрту всё, и давить врага массой! «Хьюи», ещё секунду назад яростно поливавший нас вихрем полудюймовых пуль, как будто бы врезался в гигантскую стаю маленьких, но злых ос. Да, его лопасти были рассчитаны даже на попадания малокалиберных снарядов, дублирование жизненно важных механизмов, бла-бла-бла… Только чушь это всё, когда сотни относительно слабых пуль вдребезги разнесли все стекла и превратили кабину в сплошное месиво из стекла, металла и человеческой плоти. Что ты такое, «хьюи», без людей внутри? Ничто. И когда умирают люди, умираешь и ты. Подбитый и дымящий вертолёт начал плавно снижаться. Даже после того, как вышел из строя двигатель, машину из последних сил спасала авторотация… Но затем «хьюи» зацепил лопастью поверхность воды и буквально швырнул сам себя в море, начав стремительно погружаться. Что-что, а плавать этот хороший вертолёт не умел. Так возрадуемся же этому факту, братья и сёстры! Я прекратил огонь, вырубил электропитание и поковырялся пальцем в заложенном ухе.— Отличная работа, брат, — похлопал я «миниган» по гашетке. — Но ты слишком уж прожорливый и громкий.
Да, знаю, гатлинг — это не самая лучшая в мире вещь. Пафосная и брутальная, но не слишком эффективна, да. Однако спаренные «браунинги» мы на счетверённые КПВТ поменять так и не успели, хотя и планировали. Пусть даже «браунинги» и были рассчитаны на поражение целей, намного превосходящих современные вертолёты по скорости, но увы! Вертушки были куда манёвреннее «зеро» и «мессершмидтов». Так что для полноценной противовоздушной защиты они всё-таки подходили слабо.