Тихая Война
Шрифт:
— Я точно знаю, что должна делать. Только не надо всё усложнять.
— Под этим ты подразумеваешь «Умри тихо и не устраивай сцен. Не усложняй мне жизнь».
— А человеку, что передал мне иглу данных, как думаете, будет легко? Человеку, которого вы принесли в жертву?
— Полагаю, Эуклидес перехитрил тебя и убедил, что. только убив меня, ты спасешься. Он заставил тебя совершить то, что нужно ему, да еще внушил, будто это твоя собственная идея. — На лице Оскара играла кроткая умиротворенная улыбка. — Если ты хоть немного сомневаешься, то, вероятно, потому, что догадываешься об этом, но еще до конца не обдумала происходящее.
— Я просчитала абсолютно всё самым тщательным образом.
Шри была совершенно спокойна, только вот руки тряслись, из–за чего пришлось спрятать их в карманы блузона — сладить с дрожью ей никак не удавалось. Оскар взмахнул ножом еще несколько раз и приложил свисток к губам, выдав протяжный низкий звук. Шри почувствовала, как череп сжало, словно тисками. А что, если Оскар сейчас активировал резервную систему защиты? Но ничего не произошло. Горячий ветер по–прежнему дул, пригибая траву на гребнях дюн; внизу небольшие волны все так же лизали берег и перекатывались слева направо; далеко в море на фоне багряной воды, словно вырезанная из бумаги моделька, виднелся патрульный корабль. Люди на борту несомненно наблюдали за их встречей, но это не имело значения. Волк контролировал локальную сеть, отвечающую за безопасность, и парящий в тысячах километров над Землей статит. Корабельные системы вооружения он также деактивировал.
Оскар улыбнулся гостье:
— Я пожил достаточно долго. И половины этого времени хватит, чтобы осознать: каждый день смерть неустанно преследует нас, она наш вечный спутник. Поджидает за очередным поворотом наших мыслей. Даже в столь чудесный день, как этот. Мне казалось, когда придет время, я с радостью приму ее. Но я ошибался. — Едва договорив, Оскар с силой метнул нож в Шри.
Волк сбил нож в воздухе. Оскар упал с бревна назад, но тут же вскочил и, петляя, понесся прочь. Зверь рванул следом, но лапы его вязли в мягком сухом песке. Мужчина укрылся за забором, которым обнес последнюю кладку черепашьих яиц, волк же врезался прямиком в ограждение. Колья с грохотом попадали прямо на него, сетка опутала две лапы, и зверь повалился на землю.
— Убей его! — завопила Шри.
Она испугалась и разозлилась. Мысли свои она больше не контролировала. Оскар уже карабкался по песчаному склону на всех четырех, оставляя за собой песочный шлейф.
— Просто убей его!
Зверь встал на дыбы. Блеснула яркая вспышка света, поднялся столб песка и дыма, а Оскара отбросило в сторону. Бесформенной кучей тело скатилось по склону и неподвижно распласталось у подножья.
Шри вызвала Ямиля Чо и пошла по пляжу, чтобы удостовериться, на самом ли деле ее наставник мертв. Когда она поднялась с колен, над самыми дюнами с ревущими от перегрузок турбинами пронесся вертолет и приземлился на участок твердой земли у кромки воды.
Едва Шри оказалась внутри, машина взмыла в воздух. Из кабины виднелись накренившийся пляж и мерцающая гладь океана. Патрульный корабль повернул к берегу, оставляя за собой широкую белую полосу на блестящей лазурной поверхности воды.
— Шаттл? — выдохнула женщина, упав в соседнее с секретарем кресло.
— Готов к вылету, — ответил он.
— Берри?
— Уже на борту. Мы будем там через двадцать минут.
Вертолет набрал высоту и развернулся на сто восемьдесят градусов. Внизу вдоль берега простирались дюны, за ними — сухие коричневые склоны гор. Шри увидела тонкую светлую полоску дороги, маслянистый черный дым в том месте, где раньше находился контрольный пункт. На безоблачном голубом небе безмятежное солнце благодетельно освещало мир. Шри вдруг подумала, что, возможно, это ее последний день на Земле.
Часть четвертая
Трепет намерения
1
После операции «Глубокое зондирование» Кэша Бейкера и остальных пилотов постоянно отправляли в так называемые научные миссии вокруг спутников Сатурна. Они наносили на карту изменения в гравитационном и электромагнитном полях, а вдобавок облетели все крупные города и поселения. Они исследовали населенные пункты при помощи радара и сделали снимки в высоком разрешении. Большинство данных они могли получить удаленно или отправив дроны, но однопилотники должны были спровоцировать дальних, показать, кто здесь хозяин, а заодно протестировать возможности диспетчерских служб и служб безопасности во Внешней системе. Если верить специалистам по психологическим операциям, каждый вылет являлся частью многоцелевой программы, направленной на то, чтобы посеять страх и враждебность среди дальних, дестабилизировать их социальные и политические институты, упрочить раскол между сторонниками боевых действий и теми, кто до сих пор пытался предотвратить войну, погрузить в пучину паники те территории, которые еще не определились, на чьей они стороне, и заставить их выбрать нейтралитет. Большинство пилотов к подобной стратегии относились скептически. По мнению Луиса Шуареса, они словно пытались разворошить палкой осиное гнездо и при этом надеялись, что в определенный момент осы начнут жалить не их, а друг друга.
— Когда дело доходит до войны, дальние есть дальние: они объединятся против общего врага, несмотря на все разногласия.
— Вот именно, нечего дразнить и оскорблять тех, с кем собираешься драться, — добавил Колли Бьянко. — Нужно сразу нападать. Атаковать раньше их.
— Я бы вызвался нанести первый удар, — вклинился Кэш.
— Да мы бы все хотели, — сказал Луис. — Вот почему мы согласились на генные модификации. Вот почему мы здесь.
— Только вместо сражений мы торчим на орбите. Готовые мишени — крестиков на лбу не хватает. А эти психологи маются всякой фигней вроде черной пропаганды и сетевых атак, — буркнул Колли. — Если одному из мутантов–дальних взбредет в голову шмальнуть по нам, проблемы будут у нас. Им ведь всего–то и нужно пальнуть по этой груде металла высокоскоростным гравием. Хоть несколько камушков да пробьют корпус. Что–то вроде того плана с кометой, когда марсиане пытались уничтожить Землю сто лет назад.
— Это был астероид, — поправил Луис Шуарес. — Комету направили китайцы в сторону Марса. Но в твоих словах есть резон.
— Лед, камень, да хоть коровье дерьмо — какая к черту разница, когда оно летит на тебя со скоростью десять тысяч километров в час, — бросил Колли.
Три дня спустя корабль обеспечения «Жетулиу Дорнелис Варгас» прибыл на орбиту Мимаса. За ним вплотную следовал корабль Тихоокеанского сообщества, а с Земли только что вылетели еще четыре судна: три направлялись к Юпитеру, одно — близнец «Гордости Геи» под названием «Лесной Цветок» — везло генерала Арвама Пейшоту на Сатурн.
Когда «Жетулиу Дорнелис Варгас» прошел стыковку с «Гордостью Геи», Кэша Бейкера вызвали на встречу с двумя секретными агентами — те сообщили пилоту, что его отобрали для выполнения тайной операции.
— Разглашать и обсуждать детали миссии с кем бы то ни было запрещается, — добавил один агент.
— Включая вашего соседа по комнате — специалиста по картографии, — пояснил второй. — Кроме того, если вас поймают, мы будем всё отрицать.
Кэш выдал им свою самую очаровательную ухмылку.
— Ну разве мы тут все не друзья? Рассказывайте уже, что это за миссия.
Через несколько часов Кэш, полностью подключенный к системам однопилотника, наблюдал под разными углами, как в отсек по правому борту вместо стандартного вооружения грузили сбрасываемый контейнер. Размером он был с гроб, то есть почти мог уместиться в открытой кабине пилота. Позади к капсуле крепился ионный двигатель, а по обе стороны висели реактивные ускорители на твердом топливе. Кэшу вспомнился старинный спортивный автомобиль, который с такой любовью реставрировал его двоюродный дедушка Джек: самостоятельно обрабатывал запчасти вместо проржавевших деталей, выдувал новый кузов из слоистой смолы, а затем вручную наносил пятнадцать слоев лака вишневого оттенка. Ни один парад в округе, День благодарения, бал выпускников и День защиты окружающей среды не проходили без дедушки Джека, возглавлявшего процессию на своем красавце, пока одним прекрасным летним днем, через год после смерти супруги, погибшей от обширной лимфомы, дедушка не залил полный бак и не отправился покататься. Он попытался войти в поворот на скорости сто пятьдесят километров в час, но не справился с управлением и разбился вдребезги.