Тихий дом
Шрифт:
Он устало погрузился в старинное кресло и, пожевав бескровными губами, медленно сказал:
– Дай мне три дня и три ночи. Я встряхну старые связи и сообщу тебе о результатах моих торгов. Сдается мне, больше тридцати миллионов нам с тобой не выручить. Сам понимаешь, официально этих сокровищ не существует. В нашем случае, это пройдет по тайным каналам. Но ты не переживай, быть может, это мое последнее дело, так я выложусь на все сто. А сейчас, Андрей, забери коллекцию и ступай с Богом.
– Спаси вас Господи. Простите...
Дома включил компьютер, порылся в интернете и разузнал все что можно о ювелире Хлебникове. Действительно, весьма достойный
А рано утром разбудил меня Никита и смущенно сказал:
– Шеф велел... просит тебя заглянуть к нему для важного разговора.
– Ответ - отрицательный. Передай ему, что я занят, а заеду к нему дней через пять.
– Но он мне голову оторвет! Пощадите, дяденька!
– Не бойся, ничего он с тобой не сделает. Сейчас уже он от тебя зависит, а не ты от него. В настоящий день ты его кормилец. Так что потихоньку ставь его на место. Пусть привыкает. А я буду с ним говорить тогда, когда сам того захочу.
– Ой, мамочка, что будет!
– Да ничего страшного, кроме повышения зарплаты. Всё, отстань, мне еще пару часов поспать надо. Я всю ночь по сети мотался. Пока.
– И лег на кушетку, с головой завернувшись в одеяло.
Проснулся от ощущения близости чего-то чужеродного. Открыл глаза, глянул на будильник - после ухода Никиты прошло чуть больше часа. От двери отделился черный человек и встал передо мной, как лист перед травой. Слава Богу это был не сосед Виктора, не тот парень из монастыря, не сам враг человеческий, а всего-то-навсего старый бандит Василий Иванович по кличке Шеф.
– Чего тебе надобно, старче?
– отчаянно зевая, поинтересовался я у незваного гостя.
– Пошто в дом чужой ломиться изволите?
– Извини, Андрей, но мне очень нужно с тобой поговорить.
– Заметьте, Василий Иванович, вам нужно! Не мне... А мне нужно элементарно выспаться и в храм сходить. Так что, простите, встреча с вами в мои планы не входит.
– Ну ладно, ладно, - мягко забубнил Шеф, - давай, умойся, оденься, а я тебя отвезу на завтрак в мою любимую столовку, поешь кашки гурьевской, выпьешь кофе со сливками, а потом я тебя в монастырь отвезу. А по дороге поговорим. Идет?
– Вот ведь пристал, - проворчал я, натягивая брюки. Прошаркал в ванную, принял душ, надел костюм и спустился во двор, где стоял черный аппарат агрессивного дизайна для перевозки тел. За рулем сидел сам господин начальник и как только я хлопнул дверцей, заговорил:
– Андрей, ты вчера заходил к ювелиру по фамилии Хлебников.
– К кому хочу, к тому и хожу в гости. Он старинный друг моей покойной бабушки.
– Ладно тебе, - резко оборвал он меня.
– Я же говорил, что мне всё известно о тебе и о том, что творится на моей территории.
– Тогда к чему эти вопросы, раз вы итак все знаете? Давайте сразу в монастырь, что-то есть расхотелось.
– Ладно, спрошу напрямую: ты что, клад Русовых нашел?
– Даже и не начинал. Зачем мне? У меня есть все что нужно для жизни. А сокровища, деньги, власть - это по вашей части. Мне и без них хорошо.
– То есть ты хочешь сказать, что к ювелиру ты не с камнем ходил, а просто чайку попить?
– Ну да, и еще привет от бабушки передал. Старик ее очень уважал, в основном, за простоту и скромность.
Автомобиль резко затормозил. Василий Иванович рыкнул:
– Выходи, дальше сам ножками дойдешь.
– Спасибо, что подбросили.
В монастыре поднялся в храм по крутой лестнице, подал записки, поставил свечи и вошел под древние своды дома молитвы. Краем глаза отметил для себя, что игумен Паисий говорит с прихожанином. Встал у Распятия, восстановил молитвенную пульсацию. На душе стояла очень приятная тишина. Хорошо мне было здесь, рядом с моим Иисусом.
– Так говоришь, нервничает старый бандит?
– с улыбкой переспросил игумен. Я только что поведал ему о своих приключениях, во всех подробностях.
– Бедные, бедные люди... Как же их нечистый водит, как рабов на привязи. Жалко их, ох, как жалко.
– Так может и мне его пожалеть?
– предложил я не без ехидства.
– Обязательно, Андрей, конечно, - закивал он, мотая бородой для убедительности.
– Может и камень ему отдать?
– Конечно отдай! Ибо сказано: "просящему дай, а желающего занять у тебя не отвращайся".
– Батюшка, вы это сейчас серьезно?
– уточнил я на всякий случай.
– А что может быть серьезней слов Спасителя, которые мы обязаны принимать без рассуждений.
– А храм на что строить?
– Так Василий Иванович тебе же и построит. Ведь обещал! Что же нам с тобой этим неверам уподобляться? С нами Бог, а значит всё будет так, как Он решит. Наше дело лишь смиренно следовать в русле Его святой воли. Не зря же Господь послал тебе этого человека. Не зря же он ищет камень, который у тебя лежал на вскрытии. Видишь, как все складывается хорошо, ко всеобщему удовольствию. У тебя есть документация по храму и усадьбе?
– Да вот она, - достал бумаги из сумки и протянул монаху.
– Как знал, что пригодится.
– Вот и хорошо, посмотрю на досуге. У меня, видишь ли, имеется опыт реставрации храмов и юристы опытные, так что к твоему приезду, возможно, будут новости.
– Какому приезду? Я никуда не собирался.
– Как не собирался? А кто мне давеча говорил о весточке с морских берегов? Там обнаружился старец Тимофей, сотаинник нашего возлюбленного отца Василия. Вот и поезжай, поговоришь с живым святым, пока он еще по земле ходит. Заодно искупаешься, позагораешь, отдохнешь... Ну что, теперь успокоился? Задача ясна? С Богом, брат мой!
– Благословите, отче, - пробормотал я, сложив ладони ковчежком.
– Бог благословит, Андрей, - прошептал монах, положив золотистый поручень на мои сложенные руки под лобызанье, - и храни покой в душе.
Мелководье и пучина
...Как же, сохранишь с вами покой! Меня трясло, как в старом трамвае; скользкая холодная змея обиды проникла в самое сердце и там вертелась колючим веретеном и жгла ядовитыми укусами. Лиловая туча проглотила солнце, погрузив улицу и меня вместе с ней в черную тень. Подул ледяной ветер. Подобно медведю, залег в берлогу и прямо на ходу впал в зимнюю спячку. Сам не зная каким образом, очнулся у иллюминатора самолета, из прямоугольного окна лился теплый алый свет закатного солнца. Как из детского сна всплыли картинки: захожу в дом, собираю сумку, вызываю такси, прощаюсь с жильцами; дальше - аэропорт, досмотр, интерьер лайнера, улыбка стюардессы, взлёт, заложенные уши, барбариски, пролет сквозь толщу облаков и, наконец, яркое солнце в иллюминаторе. Всё нормально. Я закрыл глаза и успокоился, как пригревшийся на печи деревенский кот, вернувшийся с неудачной охоты и накормленный доброй хозяйкой.