Точка преломления
Шрифт:
— Пока нет, — ответил Уоллис. Его усмешка померкла. — Они вернутся, когда смогут.
Я закрыла глаза.
— Они, наверное, в самой гуще всего этого.
Я не хотела даже произносить это, а тем более представлять. Но было слишком поздно. Может, мы и не были лучшими друзьями, но я не хотела видеть мертвыми никого из них.
— Это риск, на который мы идем, — просто сказал Уоллис.
Как бы сильно ни хотелось мне с этим поспорить, но он был прав.
— Нам надо удвоить охрану периметра, — обратился Чейз к Уоллису. —
Уоллис остановился и тряхнул головой, словно проснувшись.
— Очень хорошо, Дженнингс, — сказал он.
* * *
Охрану усилили, как советовал Чейз. Почти всем были даны поручения по обеспечению безопасности нашего штаба, так что в здании не осталось никого, кроме Билли, Уоллиса и меня. Даже Чейза отправили дежурить в вестибюле мотеля.
Я была на четвертом этаже. Узнав, что снайпер так близко, я больше не могла успокоиться. Я тоже хотела чем-то знаться, но не знала чем.
Четыре часа прошло без происшествий. Я прослушала несколько радиосообщений, подтверждающих, что с крыши над Площадью снайпером были убиты четверо солдат. Беспорядки быстро подавили, в столкновениях погибли девять гражданских. Я молилась, чтобы ни один из них не оказался нашим.
В течение пятого часа вернулись трое из тех, что уходили раньше. От всех них сильно пахло потом, они были перемазаны грязью. Остальных они не видели, но сообщили, что солдаты блокировали Площадь и заставили всех лежать на асфальте, пока обыскивали крыши. В процессе поисков перевернули весь палаточный городок.
На седьмом часу вернулись Хьюстон и Линкольн. Они смеялись над безумием всего произошедшего. Возможно, их веселье было немного натянутым, но все же они смеялись.
Никто не произносил имени Кары. Даже Билли, которому было тяжело держать рот на замке.
Радиосообщения начали раздражать меня. Раз за разом они повторяли одно и то же. Снайпер довел свой счет до одиннадцати. Автомагистрали перекрыли, отрезав доступ в Ноксвилл для всех, кто не работал на ФБР. Многое изменилось, это чувствовалось даже внутри гостиницы "Веланд".
За ужином никто не произнес ни слова. Никто даже не пожаловался, что горох из консервов пожелтел.
* * *
Позже я буду вспоминать собрание этого утра и находить дюжину намеков, которые должны были заставить меня ожидать перемен во всем. Билли отказывался встречаться со мной взглядом, а Уоллис задумчиво на меня пялился, а затем огрызнулся на Риггинса, когда тот спросил, не было ли вестей от Кары. Рации, которые всю ночь работали на разных частотах, сейчас молчали.
— Тишина, — сказал Уоллис. Его лицо выражало смесь благоговения и беспокойства, будто он был чем-то удивлен. От этого мой живот непроизвольно сжался. Уоллиса ничем нельзя было удивить.
— Это из-за Кары, — прошептал Линкольн Хьюстону. Его лицо было мертвенно-бледным, отчего веснушки выделялись больше обычного.
— Я потерял ее из виду, — сказал Хьюстон больше самому себе, чем кому-то другому, — еще до того, как началась стрельба. — Он выругался, злясь на себя.
— Она любит так делать, приятель, — сказал кто-то. — Не волнуйся об этом. Кара подчиняется только правилам Кары. Это ничего не значит. Она всегда возвращается.
Я наклонила голову в сторону говорившего. Это был мужчина ненамного выше меня, с лохматой бородой и острым носом. Его называли Сайксом.
Уоллис поднял рацию.
— Около двадцати минут назад запустили новое сообщение, — сказал он. — Рано или поздно вы все его услышите, поэтому давайте лучше разберемся с этим вместе. Как семья.
Он настроил шипящую рацию на нужную частоту.
Тихий холл, где все были охвачены горем по Каре, наполнил знакомый мужской голос диктора новостей:
— ...аналитический отдел ФБР составил список пяти подозреваемых в сотрудничестве со снайпером. Всем базам региона 2-15 приказано разместить фотографии этих лиц в местах общественного пользования и выдавать дополнительные пайки всем, кто предоставит достоверную информацию по поводу их местонахождения. В отношении следующих правонарушителей в силу вступает код-1:
Джон Назер, также известный как Джон Райт, религиозный экстремист, нарушитель Первой статьи. Роберт Фёрт, бывший капитан ФБР, подозреваемый по делу о продаже оружия гражданским. Пател Чо, активист движения в защиту политических прав, сбежавший во время демонстрации Ракет дальнего действия в Красной зоне №1.
Я глянула через коридор на Чейза, лицо которого помрачнело. Я никогда не слышала о Ракетах дальнего действия, но знала, каких разрушений можно было достигнуть при помощи бомб. Еще ребенком я видела последствия в новостях по телевизору.
— Эйден Девитт, бывший врач, виновный в убийстве пятерых офицеров ФБР во время установленной порядком проверки жилища.
Я помнила доктора Девитта. Он был откуда-то из Виргинии, и только о нем и говорили в бесплатной столовой пять лет назад, когда до нас дошли новости о том, как он взбунтовался. Несколько человек начали перешептываться. Очевидно, они тоже об этом слышали.
— Эмбер Миллер, неоднократная нарушительница Статута, около четырех недель назад сбежавшая с базы ФБР в Ноксвилле, инсценировав при этом отработку.
Все подозреваемые предположительно вооружены и очень опасны. Конец сообщения.
В комнате стало так тихо, что можно было услышать, как падает булавка. Диктор ФБР продолжал говорить еще что-то: дорожные патрули все так же располагаются на постах вокруг Ноксвилла, более подробные сведения можно найти в информационной системе, — потом его голос поглотили помехи, и мне захотелось, чтобы меня точно так же поглотил деревянный пол этого дешевого мотеля.
— Офигеть! — услышала я возглас Шона.