Точка
Шрифт:
Орлиевский говорил совершенно идиотским тоном партработника энтузиаста. Родригес смотрел на него как на умалишенного, а Илья пытался понять, издевается брат, или же действительно намечается что-то особенное.
–Ты можешь рассказать, в чем дело? – выкрикнул он, яростно глядя снизу вверх на обоих по очереди.
–Могу, – неожиданно мягко и миролюбиво ответил Григорий. – Садись, Адэхи. Наконец обсудим проект.
Индеец обреченно сел на стоящий поодаль трехногий табурет. Сбывались его самые худшие опасения.
2045
Утро для Лиз началось необычайно рано. Кутаясь в пушистый плед, взлохмаченная и сонная, она уже в 6 утра выползла на веранду.
Картина изменилась. После вчерашнего поэтически
«Космическая красота», – подумала она, облокотилась на стену и еще долго стояла, впуская в себя это чудесное утро. Все еще пошатываясь спросонья, Лиз побрела к допотопной кофе-машине. С агрегатом этим она была знакома давно, но, тем не менее, в первые секунды пришлось напрячься, чтобы вспомнить, как этот монстр работает. Наконец густой натуральный – в самом буквальном смысле слова «натуральный» – кофе закапал в чашку. Малкин поднесла его к лицу, практически засунув внутрь нос. Носу стало тепло и влажно, а душа захмелела от восторга. Как давно ей не доставалось такого аромата! Настроение сразу поднялось на несколько градусов. Не хватало только привычного утреннего трепа новостей в голове. Эту дурацкую привычку – «слушать голоса», как она сама это называла, – Лиз Малкин приобрела задолго до вживления в голову чипа. Еще 20 лет назад, едва сварив кофе, ее рука тянулась к пульту, и поток новостей, будь то радио, телевизор, головизор или виртуал, заполонял ее сознание.
На кухне Билла царила полная тишина. Старинный телевизор, висевший высоко на стене между самыми верхними кухонными шкафчиками, чернел, символизируя полную безнадёжность. «Пульт утерян», – тоскливо подумала Лиза и направилась было обратно на веранду, но на самом пороге остановилась. Не в ее правилах было сдаваться немедленно в поисках комфорта. Она внимательно прищурилась, рассматривая нижнюю панель, и таки разглядела там пару кнопочек. В следующую секунду она уже тащила огромный тяжеленный стул, намереваясь залезть на него и попробовать включить прибор вручную. Ей пришлось залезть не только на стул, но и на столешницу, чтобы дотянуться до кнопки. Вытянувшись в струнку всем худым телом, Малкин пыталась хоть ногтем царапнуть по включателю. В конце концов, чуть не растянув спину, она провела пальцем по заветной кнопке, и чуть не свалилась на пол от неожиданности. Телевизор немедленно заговорил на предельных децибелах хриплым мужским голосом. Голос выплюнул слово «Мечта» и самодовольно захохотал. Лиза в это время стояла на четвереньках на разделочном столе, пытаясь нащупать ногой стул. Голос уже сменился на женский. Этот новый с томным восторгом вещал о небывалых возможностях корабля «Мечта», и приглашал совершить виртуальную экскурсию, соблазняя не упустить шанс присоединиться к первой группе туристов. Лиза, наконец, обрела пол под ногами и смогла задрать голову. И окаменела. С экрана на нее смотрел Билл Смит. То есть не совсем этот Билл, сегодняшний, а тот, которого она впервые увидела больше 25 лет назад в Нетанье, выходя со школьного двора. Сходство было таким поразительным, что Малкин на секунду усомнилась в собственном здоровье. Билл же в телевизоре представился пилотом корабля «Мечты» и искушал граждан испробовать первоклассный комфорт и всяческие космические чудеса, одним из которых была стеклянная сфера, в которой самые смелые туристы должны были выйти в открытый космос. Новый Смит при этом выразительно размахивал двумя сильными здоровыми руками, задорно блестел зубами и глазами.
Лиза продолжала стоять перед экраном, сильно задрав голову назад и опустив руки по швам. Репортаж продолжался, появлялись все новые лица, звучали заманчивые предложения. Лиза же пыталась осознать увиденное, найдя этому правдоподобное пояснение. У Билла мог быть сын. Или племянник. Гены иногда передаются самым причудливым образом. Сам Смит об этом никогда не упоминал, но она и не спрашивала. А ведь могла спросить. Хоть что-нибудь спросить, хоть раз, про него лично, но, к ее собственному сожалению, помимо собственных страхов и подозрений ее ничего не интересовало. Вопрос у Лизы к Биллу все эти годы был только один. Она уже собралась тяжело вздохнуть, раскаиваясь в собственной черствости, как вдруг на экране возникло другое лицо. Крупным планом, во всех деталях и подробностях прямо Лизе в глаза смотрел ее ныне покойный бывший муж. И тоже, как и пилот-двойник старого Билла, точно в том же ореоле молодости, как и 28 лет назад, на момент их первой с Лиз Малкин встречи. Внимательно посмотрев мужу в глаза, Лиза тихо вздохнула и сползла на пол, по дороге теряя сознание. Мир раскололся.
2034
Тамерлан Магометов закончил рассказ и теперь напряженно вглядывался в лица Родригеса и Орлиевского, пытаясь по их выражению понять, удалось ли их убедить.
Они снова сидели у бассейна во французском доме капитана. Все попытки обсудить детали испытаний онлайн Магометов пресек на корню, требуя полной конфиденциальности проекта и переговоров. Уж он-то более чем кто бы то ни было знал цену секретности переговоров в сети. С точки зрения Тамика, южная дача Орлиевского во всех отношениях подходила для подобной встречи. После недавнего предложения капитана еще раз обсудить возможность испытаний, Тамик чрезвычайно приободрился. Уже похороненная надежда довести свою работу до конца снова ожила. В глазах Тамерлана заплясал фанатичный шаманский огонек. Он слегка покусывал губы и шевелил большими пальцами рук, стараясь перетерпеть повисшую в гостиной тишину. Еле слышно шелестел бассейн, гудела муха у барной стойки в глубине, громко дышал Родригес.
–Вы понимаете, капитан, что «Венера» не приспособлена к такому полету? – наконец медленно и тихо проговорил индеец. – Мы никогда не бывали на настолько дальней орбите.
–А на какой бывали? – живо спросил Тамерлан, метнув взгляд на Орлиевского.
–На 3000 ходили. Пару раз заходили 4000, – ответил Орлиевский. – Так, как ты говоришь, конечно, не поднимались… Это совсем другое снаряжение у шаттла…
–Не только снаряжение, капитан, – продолжил Родригес. – Шаттл ТАКА велся с земли. Полностью. В нашем случае подобное управление невозможно. Вероятно, частично дублировать контроль получится, но полностью перенести – нет. А это значит…
–А это значит, – перебил его высокий светловолосый мужчина, сидевший в том самом кресле, которое так любила Анна,– что гарантий возвращения не будет.
–Ну почему! – Тамерлан крякнул, пытаясь выстроить в ряд толпу бившихся в горле возражений, – Джерри! Вы путаете мух с котлетами! Программа полета не замкнута на систему управления. Это просто контроль за последовательностью событий, если можно так выразиться…
–Вот про последовательность событий он и говорит, Тамик, – устало проговорил Орлиевский. Он чувствовал, что позволил себя втянуть в это безумие, и не находил в себе сил на решительный разворот прочь от этого проекта. – Хорошо. Скажи мне, у тебя есть план всех переделок, которые нам нужны для этого полета?
–Гриша… – протянул Родригес. В глазах его стояла вековая печаль и инков, и майя, и ацтеков, и всех прочих угнетенных народов Америки.
–Подожди, Адэхи. Пусть ответит, – прервал его капитан.
–По сути, Тамерлан уже на все ответил, – высокий встал с кресла, подошел к бассейну и заглянул вглубь. Голубой отсвет отразился на его крупной лепки лице, немного смягчая резкие и яркие черты. – Потрясная вещь эта искусственная вода, Григорий. Надо установить себе такой. Так вот…Ясно то, что если мы решаемся на этот эксперимент, то необходимо будет очень серьезное переоборудование, ряд испытаний без использования био-преобразователя. То есть минимум два полета по высоким орбитам. Во-вторых, место. Где будут проходить эти работы. Не в ваших же доках, Григорий?
Орлиевский покачал головой. Было очевидно, что подобная суета привлечет к себе интерес ТАКА, а этого Тамерлан хотел бы в последнюю очередь.
–Место есть, – ответил Магометов. – Как и план оборудования, и средства. Что еще вас смущает, Джерри?
–Меня? Меня как раз ничего не смущает. Вы сделали мне предложение – я его принял.
Джерри Картер оглядел остальных собравшихся. Его пронзительный синий взгляд задержался на скорбном лице огромного, стоящего, словно памятник Родригеса. Индейцу настолько явно было не по душе происходящее, что Джерри захотелось его утешить. Орлиевский тоже не был особо радостен, но и не настолько угнетен. Он размышлял, прикидывая все варианты развития событий и пытаясь угадать верный. Тамерлан же с нетерпением ждал вердикта Орлиевского, нервно шныряя взглядом с лица на лицо.