Хотя бы нам и обещалиЗавоевание луны,Но все небесные скрижалиЕщё для нас запрещены,И всё ещё безумье радоКовать томительные сныНад плитами земного адаПод гулы тусклой глубины,И всё ещё разумной твариВека неволи сужденыТомиться в длительном угареВсегда сжигаемой весны.
«Ничто не изменит…»
Ничто не изменит В том мире, где водят волов, Один из бурливых валов,Когда мою лодку, разбивши, опенит. Склюют мне лицо Вороны,
резвяся и грая, И дети, песками играя,Сломают мне палец и стащат кольцо. Мне кости почище, Солёная влага, домой. Мой дух возвратится домой,Истлевшему телу не нужно кладбище.
«В угрюмой, далёкой пещере…»
В угрюмой, далёкой пещере,В заклятой молчаньем странеЛежит уже много столетийПоэт в зачарованном сне.Не тлеет прекрасное тело,Не ржавеют арфа и меч,И ткани расшитой одеждыС холодных не падают плеч.С тех пор, как прикрыли поэтаТенёта волшебного сна,Подпала зароку молчаньяОтвергшая песни страна.И доступа нет к той пещере.Туда и высокий орёл.Хоть зорки крылатые очи,А всё же пути не нашёл.Одной только деве доступноИз всех, кто рождён на земле,В святую проникнуть пещеру,Витать в очарованной мгле,Склоняться к холодному телу,Целуя немые уста,Но дева та – муза поэта,Зажжённая в небе мечта.Она и меня посещалаПорою в ночной тишине,И быль о заклятом поэтеШептала доверчиво мне.Не раз прерывался слезамиЕё простодушный рассказ,И вещее слово расслышатьМешали мне слёзы не раз.Покинуть меня торопилась, –Опять бы с поэтом побыть,Глядеть на спокойные руки,Дыханием арфу будить.Прощаясь со мною, тревожноОна вопрошала меня:«Ты знаешь ли, скоро ли вспыхнетЗаря незакатного дня?Ах, если бы с росною розойМогла я сегодня принестьПечалью пленённому другуЗарёй осиянную весть»Он знает: сменяются годы,Столетия пыльно бегут,А люди блуждают во мраке,И дня беззакатного ждут.Дождутся ль? Светло торжествуя,Проснётся ли милый поэт?Иль к вечно-цветущему раюПути вожделенного нет?
«Я вышел из потайной двери…»
Я вышел из потайной двери,И нет возврата в милый рай.Изнемогай, но в ясной вере,Душа, томительно сгорай.В кипенье тёмного потока,Бегущего с горы крутой,Рукою беспощадной РокаЗаброшен ключ мой золотой.У первозданных стен ЭдемаВ пустыне безнадёжных днейЧто мне осталось? ДиадемаИз опаляющих огней,И мантия пророка, – тяжкоНа плечи давит мне она, –И скрытая в одежде фляжкаС вином, где дремлет тишина,И что ещё? Воспоминанья,О днях любви, когда и яИспытывай очарованьяИ осиянность бытия.И вот один у тайной двери,Как пригвозжённый раб, стою,Безумству моему и вереСмятенный дух мой предаю.
Свирель. Русские бержереты
Посвящаю Анастасии Сологуб-Чеботаревской
«Амур – застенчивое чадо…»
Амур – застенчивое чадо.Суровость дня него страшна.Ему свободы сладкой надо.Откроет к сердцу путь она.Когда ничто не угрожает,Как он играет, как он рад!Но чуть заспорь с ним, улетаетИ не воротится назад.И
как ни плачь, и как ни смейся,Уже его не приманить.Не свяжешь снова, как ни бейся,Однажды порванную нить.Поймите, милые, что надоЛелеять нежную любовь.Амур – застенчивое чадо.К чему нахмуренная бровь?
«Бойся, дочка, стрел Амура…»
«Бойся, дочка, стрел Амура.Эти стрелы жал больней.Он увидит, – ходит дура,Метит прямо в сердце ей.Умных девушек не тронет,Далеко их обойдёт,Только глупых в сети гонитИ к погибели влечёт».Лиза к матери прижалась,Слёзы в три ручья лия,И, краснея, ей призналась:«Мама, мама, дура я!Утром в роще повстречалаЯ крылатого стрелкаИ в испуге побежалаОт него, как лань легка.Поздно он меня заметил,И уж как он ни летел,В сердце мне он не уметилНи одной из острых стрел,И когда к моей оградеПрибежала я, стеня,Он махнул крылом в досадеИ умчался от меня».
«Цветков благоуханье…»
Цветков благоуханье,И птичье щебетанье,И ручейков журчанье, –Всё нам волнует кровь,И сказывает сказкиПро радостные ласки,Про сладкую любовь.Прекрасна, как цветочек,Легка, как мотылёчек.Иди ко мне в лесочек,Иди ко мне смелей.Чего тебе бояться?Не долго улыбатьсяВесне в тени ветвей.Поспешно мчатся Оры.И дни, и ночи скоры.Замолкнут птичьи хоры,Всё милое пройдёт.Настанет час истомный,Увянет ландыш скромный,Фиалка отцветёт.К чему терять мгновеньяНа ложные сомненья,На скуку размышленья?Целуй меня, целуй!Любви отдайся нежнойИ ласке безмятежнойУ этих звучных струй.
«Вижу, дочь, ты нынче летом…»
«Вижу, дочь, ты нынче летомОт Колена без ума,Но подумай-ка об этом,Что тебе сулит зима.У Амура стрелы метки,Но ещё грозит беда:Был же аист у соседки,Не попал бы и сюда». –«Мама, я не унываю.Чтобы ту беду избыть,Я простое средство знаю:Надо аиста убить.Что же мне тужить о ране!Как она ни тяжела,У Амура есть в колчанеИ на аиста стрела».
«Румяным утром Лиза, весела…»
Румяным утром Лиза, весела,Проснувшись рано, в лес одна пошла.Услышав пенье пташек по кустам,Искала гнёзд она и здесь и там,И что же взор прекрасной подстерёг?То был Амур, любви крылатый бог.Она дрожит, в огне жестоком кровь,Лицо горит, и к сердцу льнёт любовь.Корсаж Амуру сделавши тюрьмой,Она несёт его к себе домой,И говорит отцу, едва дыша:«Смотри, отец, как птичка хороша!»Ждала улыбки Лиза от отца.Отец ворчит: «Узнал я молодца!»Амуру крылья вмиг обрезал он,И в клетке бог, – попался в злой полон.
«Скоро крылья отрастут…»
Скоро крылья отрастутУ пленённого Амура,И фиалки зацветутВ сладких песнях трубадура.Прутьев клетки не разбитьСоловью иль робкой кенке,Но Амура полонитьРазве могут эти стенки?Ах, придёт, придёт весна,Засмеются гибко ветки,И, проснувшийся от сна,Улетит Амур из клетки.