Тоннельщики
Шрифт:
— Будет тебе модуль, — сдался Ильин, — и «Орлан — Д» выделю.
— Что за зверь, точнее птичка?
— Из новых. Для хороших людей самое лучшее. Поверь, не разочаруешься. Биометрия, телеметрия, термоконтроль, внешний экзоскелет, тканная броня и внешние же навесные бронепластины на груди, паху, ногах и спине. Независимый источник питания, силовой экран, нейроусилители, синтетические мышцы, наплечные лазер и газовый пулемёт, встроенный в правое предплечье бластер на сто пятьдесят выстрелов, гранатомёт, кибердок с полным набором боевой химии и прочими ништяками, интегрированный БИУС, ракетный ранец. Старьё рядом не валялось. Конфетка! Цени.
— С чего такая щедрость, мил человек?
— Ха! Думаешь, напугал? Я другого опасаюсь. Вдруг «Пташка» выживет, а тебя прихлопнут. Она виноватого на конце другого спирального рукава галактики найдёт и на забор сушиться повесит. Так что подруливай на борт, будет тебе и коньяк, и то, и другое.
— Сразу бы так, — пробурчал Богдан. — Сознайся, ведь выделили бы с самого начала, зачем кровь пить?
— Психологический портрет без проверки готовности щёлкать зубами неполный. Жду через тридцать минут, — Ильин выпустил парфянскую стрелу и отключился.
— Скотина, — процедил сквозь плотно сомкнутые зубы Богдан.
Не откладывая дело в долгий ящик, Богдан вызвал «Мул» и отдал последние распоряжения по участку. Маланов получил указание, замаскированное под не самую культурную просьбу, о демонтаже кристаллопроцессора Марьи. Главным аргументом просьбы стал вид внушительных кулаков, сунутых под глазок камеры и обещание свернуть шею, если «девочку» оставят куковать одну на заброшенной станции. Процессор надлежало передать по прибытии на главную станцию лично в руки Богдана или Регины, за исполнение отвечает Маланов собственной шкурой. Не справится, ему же хуже.
Замотивировав коллегу до предела, Северов направился в переходной тамбур. Короткий перелёт на принтер и вскоре он в компании Ильина и лейтенанта десантника принимал модуль и боевой скафандр. «Орлан — Д» действительно оказался выше всяких похвал и лучшей моделью из всех, какие бывшему штурмовику приходилось эксплуатировать. Зачастую лучшее становится смертельным врагом хорошего, но в данном случае конструкторам удалось соблюсти идеальный баланс между эффектностью и эффективностью. Скафандр ещё не вошёл в серию, проходя испытания в войсках мелкими партиями, но отзывы о нём были самыми наилучшими. Не без проблем, конечно, но и без детских болезней, которые часто встречаются у подобной продукции военпрома, что говорило о детальной проработке конструкции инженерами. Армия всеми фибрами души ожидала поставок.
— Ну как? — лучась будто прожектор, подбоченясь спросил Ильин.
— Сойдёт, главное чтобы в сторону не вильнуло, — сбили спесь с гэбиста. Молодой десантник вовремя спрятал за кулаком выползшую на губы улыбку. — Проверим, как костюмчик сидит, следом оценим машинку, на которой придётся летать.
— Я тут перед ним распинаюсь, а он фигвамы рисует! — возмутился Ильин.
— Был бы ты длинноногой блондинкой с третьим размером груди и то не факт, что я на тебя бы клюнул. Открою маленький секрет — мужики с кремниевыми костями меня не интересуют, да и с простыми костями тоже, — хлопнув по пластине активации, Богдан запрыгнул в тёплое нутро боевого скафандра.
Мягко чпокнув сочленениями закрылся наспинный клапан, лейтенант навесил ракетный ранец. Будто сам собою включился климат-контроль и телеметрия, перед глазами появились отметки целеуказания БИУСа. В нижнем левом углу с мягкой зеленоватой подсветкой возникли параметры вооружения и системы жизнеобеспечения. Богдан пошевелил руками, попрыгал, нейрошунты отзывались без задержек, пулемёт и лазер из транспортного положения в боевое переводились без заминок и осечек. Искусственные мышцы и внешний «хитиновый» экзоскелет, усиленный бронепластинами, не создавали дискомфорта и чувства излишней тяжести. Даже при отключенных мышечных усилителях скафандр оставался подвижным, хотя существенно терял в скорости, но тут ничего не попишешь. В «Ландскнехте» с этим проще, но разные задачи диктуют разные функции и конструкцию. В немецком костюмчике внешнюю броню орбитальных крепостей и боевых судов не очень-то вскроешь, а «Орлан» изначально заточен под прямое десантирование в индивидуальном модуле с космоса на планеты, штурмовку орбитальных укреплений и абордаж кораблей (случается и такое).
Не вылезая из скафандра, Богдан спиной вперёд зашёл в гостеприимно распахнутые прозрачные бронелепестки кабины. Гибкие манипуляторы вогнали контактные штекеры в специальные разъёмы скафандра. Лепестки захлопнулись, отделяя боевую единицу от внешнего мира. Перед глазами штурмовика и пилота в одном лице появились виртуальные джойстики управления и показания приборов маленького кораблика, несущего скорострельную бластерную установку и четыре протонные противокорабельные ракеты. Больше воткнуть не получалось, и так конструкция выходила сложная, благо у модуля имелась возможность ручного управления в случае выхода из строя всей электроники, что нивелировало конструктивный минус. Последнее было немаловажным фактором. Мощный электромагнитный импульс или попадание ионного заряда гарантированно выводило электронику и автопилот модуля из строя, тогда управление целиком и полностью переходило в человеческие руки. Добраться под заградительным огнём противника до цели было той ещё нетривиальной задачей, но, вопреки логике люди добирались и наводили ужас на супостата. От раннего обнаружения модуль спасали стеллс-режим, малый размер и ничтожная масса, а когда иссиня-чёрные «мошки» возникали в непосредственной близости от жертвы и перегружали силовые экраны залпом ракет, кричать «караул» становилось поздно. Наличествовали у тактики и существенные минусы в виде большого процента потерь, к тому же силовой кокон не всегда вскроешь протонным обстрелом, так что любая штурмовка всегда шла в комплексе с другими способами курощения врага.
— Зачёт, — высказал Богдан своё мнение. — Так, подсумки довооружить ручным бластером и минами. В поясной бокс войдёт пять мин направленного действия, нет, лучше тактические пробойники… или в равной пропорции и то, и другое. Гранаты не забудьте. Запасные батареи и сменный картридж на пулемёт.
— Куда тебе столько? — удивился Ильин.
— Патронов бывает очень мало. Просто мало или всё равно мало, но больше уже не унести! — наставительно подняв указательный палец правой руки вверх, ответил Богдан. — Много патронов не бывает.
— А ты унесёшь?
— А куда деваться.
— У вас там все такие хомяки? — продолжал скалиться каплей.
— А у вас тут все такие жабы? — не остался в долгу Богдан.
— Всё, туше, — пошёл на попятный Ильин. — Бери что хочешь, только не надломись.
Через три часа модуль, окутанный тёмным саваном стеллс-маскировки, висел перед транспортным кольцом. Шли последние секунды предстартового отсчёта.
— Девять…
— Восемь…
Богдана прижало ускорением, автопилот включил двигатели на полную мощность. Модуль хоть и крошечный, но с места рвёт, как блоха в прыжке — резко и норовисто. Саван спал, сменившись яркой плёнкой защитного экрана, выведенного в максимальный режим.
— Один…
Сверкающая воронка гиперпространственного перехода поглотила микроскопическую пятиметровую крошку и швырнула её в зев второго кольца, расположенного за несколько световых дней от первой точки. Второй прыжок, третий, четвёртый, сплошная череда десятков активированных колец, затягивающая в световую трубу. Финишный хлопок и в уши Богдана ворвалось испуганное верещание БИУСа. Ухнул и сдох автопилот…
— М-мать, — мгновенно одеревеневшие губы выпустили единственное слово. Отделившись от сознания, руки заученно хлопнули по кнопке отключения питания, вовремя переведя радио и гравиолокаторы в пассивный режим. Индивидуальный штурмовой модуль окутался непроницаемым коконом стеллс режима.