Торлон. Война разгорается. Трилогия
Шрифт:
И в самом деле, высунувшись ровно настолько, чтобы видеть заснеженное пространство одним слезящимся глазом, он различил три фигуры, с головы до ног закутанные в мех и вооруженные короткими луками. У одного из троих за спиной болтался переброшенный через плечо меч. Зверье! Это они! Настоящее лесное зверье! В каких-то нескольких шагах от него. Только они могут так грубо орать, так неуклюже носить меч и так по-детски обрезать луки. Насчет последнего он прекрасно сознавал, что с короткими луками в Пограничье орудовать удобнее, но не мог побороть внутреннее отвращение. Так вот вы какие, извечные враги Вайла’туна! Дикари! Как вас там? Шеважа… Вот и свиделись! И где?! Не в лесу. На земле вабонов! Как сказали бы тупоголовые сверы, в пределах
Между тем троица, нигде не задерживаясь и не останавливаясь, по-хозяйски, не стряхивая снега с шуб, прошла в избу. Словно прекрасно знала, что ее там не подстерегает никакая опасность.
Сима смотрел уже в оба глаза. Ждал продолжения. Не могло же все на этом закончиться. Он всегда представлял себе, что шеважа кочуют целыми табунами, или племенами, или ордами, кто их там разберет, но уж никак не троицами. Значит, жди новых шуб. Ишь как вырядились! Не всякий эдель зимой себе такое буйство меха может позволить. Да и каждый дикарь едва ли. Видать, непростые гости пожаловали. У них ведь там тоже, скорее всего, всякие начальники и вожди имеются. Тем, наверное, и уединяться по трое сподручно. Точно, так и есть! Три вождя пришли в заброшенный торн на свой хрю-хрю, на сходку звериную, думу думать в уюте чужой избы. Сима даже развеселился, размышляя над идиотизмом такого предположения.
А ему-то что теперь делать прикажете? Задом-задом обратно в норку? Или продолжения ждать? Или вон из амбара, через низенький забор — и в бега? Народ звать? Ага, еще чего! Пойдут они чужой торн отвоевывать с кольями да лопатами, конечно. Еще и ему достанется. За что-нибудь. Тэвил! Ну и влип, однако!
На самом деле Сима даже не догадывался, насколько влип. Если бы он смог почувствовать обращенные на него сейчас из-за заснеженных кустов враждебные взгляды, хотя бы только те, что хищно щурились поверх оттянутых к плечам упругих стрел с каменными жальцами наконечников, даже ему от отчаяния расхотелось бы жить. Но он не видел их и не чувствовал, а потому преспокойно лежал в шаге от спасительной ямы и вызывал среди затаившихся наблюдателей волну разногласий.
— Он царапает меня ножом, — прошипел Чим, сын одноглазого Зорка, ни к кому не обращаясь, но зная, что его слышат.
На языке кен’шо это означало «раздражать».
— И меня, — как всегда, поддакнул ему Итик.
Оба мальчугана следили за острием стрелы, зажатой в огромной пятерне Гури. Гури целился точно в человека, но тетиву пока не натягивал, в отличие от доброго десятка лежащих в снегу слева и справа от него стражей.
— Илюли [17] убьет моего отца, — продолжал шипеть Чим, имея в виду одного из вошедших в Дом.
17
Илюли— прозвище вабонов на языке шеважа.
— Не бойся, — не оглядываясь, заверил его Гури. — Илюли сам боится.
— У него нет оружия, — понял, что имеет в виду старый воин, Итик. — Он не может убить.
— Тихо! — шикнули на говорунов с обеих сторон. — Тихо!
У них не было приказа никого убивать. Только защищать. На то они и стражи. Вот если бы на подступах к Дому или в Доме оказались те, кто отважился помешать Гелу, молодому, но уже испытанному вождю клана Тикали, сыну Немирда, и Зорку, вождю клана Фраки, брагу Немирда, сойтись на совет с третьим, никому не известным воином из никому не известного клана, вот тогда они не стали бы медлить ни мгновения и превратили любого в дохлого ежа.
Чим переживал за отца, потому что не верил Гелу. С тех пор как кланы Фраки и Тикали объединились, чтобы с помощью огня начать ответную войну против илюли, дела в Лесу стали развиваться в лучшую сторону. Конечно, наступление зимы не сделало жизнь легче, однако было достигнуто главное: враги перестали нападать первыми. Теперь воины могли надолго оставлять свои стойбища без присмотра и не беспокоиться о том, что в их отсутствие произойдет непоправимое. Они собирали большие отряды и обрушивались всем гуртом на Дома илюли. После того, первого Дома, который сгорел дотла, Чим участвовал еще в двух удачных нападениях, завершившихся гибелью всех защитников. За которую никто не мстил, как прежде.
Атаками на Дома илюли верховодил Зорк. Но выбор Дома и все связанные с этим передвижения обоих кланов определял Гел. Самолично. С наступлением зимы он даже перестал созывать советы старейшин. Зорку это не нравилось, многие тоже роптали, но ничего поделать не могли: Гел ни разу не ошибся в выборе направления и очередности действий. Поговаривали, что ему дают советы. Мелик, единственный из оставшихся в живых братьев Кепта, бывшего помощника Зорка, тоже ныне убитого, и занявший его место подле вождя, относился к Гелу недоверчиво и считал, что тому помогают. Причем не кто-нибудь, а сами илюли. Как такое могло бы случиться на самом деле, Чим не представлял, но был еще Гури, не раз выходивший в разведку из Леса и проникавший внутрь Домов илюли, и этот Гури утверждал, что илюли бывают разные. Означало ли это, что кто-то из них мог настолько испугаться вторжения жителей Леса, чтобы стать предателем? Чиму в это верилось с трудом. Зорк многозначительно поглаживал бороду, ни с кем из друзей не спорил, однако на Гела с некоторых пор посматривал с подозрением.
И вот сегодня на рассвете он сообщил, что берет их с собой на важную встречу и что кроме него и Гела на ней будет кто-то еще. Этот «кто-то еще» объявился, когда они уже подходили к опушке Леса. Он был один, и поначалу это обстоятельство успокоило Чима. Высокий, одет, как и они, в длинную шкуру, скрывающую голову и пол-лица. Вооружен обычным коротким луком. О цвете его волос нельзя было судить наверняка, поскольку у незнакомца отсутствовала борода. Чим знал, что только некоторые илюли удосуживаются скоблить себе подбородки, чтобы на время избавиться от растительности и походить на юношей или женщин. Значило ли это, что незнакомец и был илюли? Когда он заговорил, Чим вынужден был усомниться, потому что его кен’ шозвучал безупречно. Незнакомец сказал, что они должны выйти из Леса и идти через поле к ближайшему Дому, в котором уже давно нет хозяев. И что именно там они будут разговаривать.
Чиму это предложение совсем не понравилось. С какой стати идти куда-то, если можно обо всем договориться прямо здесь? Он попытался вразумить отца, однако Зорк почему-то верил незнакомцу. Он сказал, что так надо и что все будет хорошо. Чим надеялся на здравомыслие Гури и Малика, но те не решились спорить с вождем. Всю дорогу через заснеженное поле до Дома Чим ждал засады, к счастью, не дождался и теперь с растущей тревогой всматривался в притаившегося у всех на виду илюли.
А Сима ни о чем этом не догадывался, терзался сомнениями и… оставался на месте. Несколько раз ему, правда, казалось, будто за ним наблюдают, однако вокруг все было тихо. Высовываться и проверять очень не хотелось. Он даже сумел побороть натужный кашель в груди и просто лежал боком в снегу, мечтая о чем-нибудь горячем и ожидая скорейшей развязки.
И все-таки появление двух фигур в меховых шубах снова стало для него неожиданностью. Дикари оставили за собой дверь избы распахнутой и, не останавливаясь, устремились через двор к забору. Один с луком, другой — с мечом за спиной и большим мешком в руке. Третьего видно не было. Эти двое уже не разговаривали. Тот, что был с мечом и мешком, первым перемахнул через забор и скрылся в кустах. Второй замешкался, махнул кому-то рукой. Симе показалось, что кусты прямо напротив амбара на мгновение ожили, но это ему, конечно, только показалось. Второй исчез следом за первым.