Тот, кто должен
Шрифт:
Позвонил ей:
– Тебя не будет?
– А ты волнуешься?
– Представь себе.
– Не будет, – сказала она.
Мих отключился. Можно было пригласить кого-то. Он стал думать. Не дергать же Ольгу? Она со своим олигархом. Все лучшие ночи во всех городах мира куплены олигархами.
К тому же лето. Многие знакомые рванули на моря. Не на виллы в Сен-Тропе, а в Турцию и в Крым. Нужно было и ему ехать, а потом уже искать работу или что-то в этом роде.
Чертова «Мозаика»! Фальшивый, безденежный гламур. Мих по-прежнему берет деньги из общей тумбочки, а кладет в общую тумбочку одна мать. А если бы он открыл свой кабинет, все пошло бы по-другому. Но для этого надо верить не только в рентабельность предприятия, а и в его полезность, и в моральность, и в поддержку родных, и в себя, и в людей вообще. За все годы работы по специальности и изучения опыта коллег смысл шарлатанства так ему и не открылся.
После таких рассуждений – вообще не до секса. Он лег в постель – не мог уснуть и не мог подняться, чтобы сесть за компьютер. Нашло пьяное отупение. Мих упорно считал баранов, считал и считал. Бараны плыли перед глазами, поднимаясь на высокий зеленый холм. Наконец, один отделился от стада и подошел к Миху.
– А дивана у вас в кабинете нету?
– Что-что?
– Бе-бе. Я сейчас в обморок упаду, – баран выкатил голубые глаза.
– Я не могу уснуть, – Мих пытался придти в себя.
Баран кивнул.
– Тебе нужно принимать феназепам.
– У меня же ребенок будет.
– Точно. Врач не выпишет. А ты у Попова попроси.
– У Попова?
– А я всегда мечтал летать, с детства, – сказал баран и побежал к склону, потом подпрыгнул и полетел.
Мих задрал голову.
– Давай со мной! Давай! – баран помахал Миху копытом. – Ты же тоже мечтал летать!
32. НЕ НРАВИТСЯ
Гадко притворяться.
Гадко заниматься не своим делом.
Гадко чувствовать себя не на своем месте.
Гадко воплощать чужие фантазии, которых не разделяешь. Гадко слышать, как Василий Пантелеевич топчется около редакторской двери в надежде сказать лишний раз: «Здравствуй, Мишенька».
Какая-то цепь замкнулась и для ветерана: увидел психолога – поговорил с ним о женщинах – представил групповой секс – стало хорошо. Потом промежуточные звенья выпали: увидел психолога – стало хорошо. Мих не хотел так замыкать – на себе, и ему казалось, что он объяснил отставнику все доходчиво. Оказалось – не объяснил. И возвращаться
Вероника тоже глядит на Миха задумчивым, долгим взглядом. И, как всегда, в ее присутствии его охватывает какое-то неприятное, душное волнение, он не может сказать ничего остроумного, а произносит что-то банальное, сухое, общеизвестное. Благо, Вероника шуток от него и не ждет.
И все это ложится слоем пыли и на его голову. «Шопоголики», «Нимфоманки» – это все копирайт-лайт. В тексте Мих свеж и остроумен, он не комкает фраз, как наедине с шеф-редактором. А Неля только головой кивает – не требует ни лучше, ни глубже, ни острее, ни мягче, ни веселее, ни серьезнее.
– Так вы поняли, что вам тогда не понравилось? – спросил все-таки Мих.
Она взглянула рассеянно.
– Когда?
– В первый раз.
– А, да. В общем поняла. Но, думаю, тебе это знать…
– Ни к чему? – улыбнулся он. – Лишнее?
Неля посмотрела на него без улыбки, задумчиво, словно, действительно, размышляла. «Старая дура!» – подумал Мих так отчетливо, что сам испугался, не вслух ли.
– Вы же главный редактор. И вы не очень довольны моей работой. Мне нужно знать, что вам не нравится.
– Мне не нравится то, что тебе это не нравится, – ответила она.
– Что?
– Все это: статьи, работа, журнал, офис, жизнь.
– Я не понимаю.
Она отложила все бумаги, сняла очки.
– Я не критикую твой стиль, нет. Очень хороший стиль стороннего наблюдателя. Ты немного ироничен, немного лиричен, немного циничен, но в целом – холоден и абстрактен. Ты каждой строчкой подчеркиваешь, что ты тут ни при чем, что эти мании тебе чужды, что они смешны, даже смешны. Но это не просто стиль – это и есть твое отношение. Ты не с этими героями, не с этим журналом, не с этими людьми. Так бывает, когда компания мальчишек нашкодила, а тебя с ними не было, ты в это время дома уроки учил, мама об этом знает и даже не спрашивает тебя ни о чем, даже не подозревает.
– Согласитесь, что трудно поддержать кого-то из моих персонажей, – Мих попытался свести все к шутке.
– Соглашусь. Мне даже сначала показалось, что твои статьи лучше, чем все остальные в журнале, на уровень выше, поэтому немного диссонируют. Но это очень холодные статьи, очень. И мне даже спросить хотелось, а в социалке ты помог кому-то? А по телефону доверия? Хоть где-то? Хоть кому-то? Хоть один раз? Хоть родным людям? Но потом по твоим статьям стало понятно, что ты выше этой суеты.