Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.
Шрифт:
Паули не притеснял ливвиков, не ратовал за выполнение приказа Гадолина. Хотя он никому не говорил, что и сам тоже карел, но руководство AVA как-то прознало об этом и решило отправить на историческую родину: в Сямозеро. Требовалось создать отряд "самообороны", чтобы повоевать в Эссойле, Рубчейле и Вешкалицах. Пусть там воспитывает свой характер.
Вместо него на боевое дежурство под Олонцом должен был заступить другой фельдфебель, по фамилии Исотало. В отличие от Марттина, статного и подвижного, это был маленький толстопузый
– Не пойму никак, где тебя видел?
– сказал он, не размениваясь на всякие условности, типа приветствия и прогноза погоды.
И Тойво этот человек тоже показался смутно знакомым.
– Ты откуда родом?
– спросил пузатый Антти и поправил маузер на тонком ремешке, который норовил все время провиснуть не в подобающем для командира месте - между ног.
– Из Хельсингфорса, - ответил Тойво.
– А в Рийхимяки был когда-нибудь?
Это место находилось в тридцати километрах от Хельсинки в сторону Ботнического залива.
– Может, и был, - пожал плечами Антикайнен.
– Ну-ну, - хмыкнул Исотало и сел за стол.
Паули недолюбливал грубого и рьяного перед начальством Исотало. Но они стояли по одну сторону баррикады, а вот странный незнакомец - пес его знает, где было его место?
– Он с нами завтра пойдет в Олонец, - сказал Марттина тоном, не терпящим возражений.
– Может, помощь окажем. Или - не окажем.
Тойво подавил вздох и кивнул головой. Как бы сказал один поэт:
"Thorn in my side.
You know that's all you ever were.
A bundle of lies.
You know that's all that it was worth...
I should have known better
But I trusted you at first.
I should have known better
But I got what I deserved..." (Eurithmics - Thorn in my side)
Шип в моей стороне.
Знаешь, где бы ни был,
Букеты изо лжи.
Знаешь, что стоило того...
Я должен был знать получше,
Но я верил тебе изначально.
Я должен был знать получше,
Но я получил, что заслужил (Перевод).
18. Первый диверсионный успех.
Тойво не находился под стражей, но, тем не менее, свободы у него не было никакой. Люди Марттина контролировали любое его передвижение, к ним добавились люди Исотало. Как только его бойцы предпримут какие-нибудь решительные действия, финнам сразу же станет понятно, кто он такой.
Стыдно было за свою оплошность, да еще и память занозило то, что никак не мог вспомнить, где видел этого пузатого Антти. Вероятно, так же напрягался и сам Исотало, потому что временами его взгляд на Антикайнена становился донельзя задумчивым.
Когда же сделалось темно, и зажглись керосиновые лампы и просто лучины, Тойво попытался представить, как бы выглядел этот знакомый незнакомый фельдфебель лет пять назад: без пузика, без шапки, без маузера. А выглядел бы он, как Исотало. Ну, тот, который горлышком бутылки порезал чемпиона Пааво Нурми. И тот Исотало, и этот Исотало, может быть, это одно и то же? Да как же так: Антти выглядит здорово постаревшим за прошедший пяток лет. Пусть живот вырос, пусть образ жизни не здоровый, но уж больно возраст не соответствует.
Тут к нему в угол, отведенный для ночлега, пришел сам Исотало.
– Я вспомнил, кто ты таков на самом деле, - сказал он и радостно, с облегчением выдохнул.
Тойво вопросительно посмотрел на него.
– Ты тот самый Антикайнен, - снова продолжил фельдфебель.
– Так?
– Ну, так, - согласился Тойво.
– А ты - Исотало из парка Хельсингфорса 1914 года. Порезал Нурми, а мы тебя в полицию сдали.
– Нет!
– еще больше обрадовался Антти.
– Ты перепутал!
Он резво повернулся на каблуках и выбежал из дома. Впрочем, не прошло и пяти минут, как фельдфебель вернулся в сопровождении двух своих солдат с винтовками в боевом положении.
– Взять его!
– приказал он.
– Вывести за дом на поле и расстрелять, как собаку!
– Отставить!
– пророкотал голос у них за спиной, едва только воины Исотало надвинулись на Тойво.
Это Марттина откуда-то нарисовался. И где только его черти носили?
– Не отставить!
– возразил ему Исотало.
– Ты знаешь, кто это такой?
– Не знаю, - ответил Паули.
– Знал по Выборгу когда-то.
– Это тот самый Антикайнен!
– Антти даже указательный палец к потолку воздел, до того он был уверен.
– Ну и что?
– возмутился Тойво.
– Если ты не тот самый Исотало, то какого лешего тебе надо?
– Так! Парни!
– обернулся к застывшим в нерешительности бойцам Антти.
– Слушайте меня! А я вам говорю: идите в огород и застрелитесь.
Те в полном недоумении уставились друг на друга.
– Зачем им надо застрелиться?
– теряя всяческое терпение, повысил тон Марттина.
– Да не им - а его застрелить!
– тоже чуть не закричал Исотало.
– Он - красный?
– настаивал Паули.
– Так откуда же я знаю!
– потряс кулаками Антти.
– Тогда за что меня стрелять-то?
– возмутился Тойво.
– У нас приказ: пленных не брать. Или по домам распускать, или пулю в голову.
– Но он не пленный!
– заметил Марттина.
– Он просто мимо шел!
– заговорил о себе в третьем лице Антикайнен.
– Вот ведь какой наглец!
– воздел к потолку обе руки Исотало.
– Или придуриваешься, или не помнишь моего брата?
Сразу после этих слов на лбу у Тойво выступила испарина: он вспомнил! Он отчетливо вспомнил событие, начисто вылетевшее у него из головы.