Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
***
Женя вскрикнула и дернулась, когда на плечо ей легла чужая рука. Сдвинув брови, взметнула глаза на интервента.
Игорь смотрел на нее удивленно и мрачно.
– Женя, как это понимать? – произнес он. – Ты сейчас должна быть в постели. Чем ты тут занимаешься?
“Ты что, моя мама?”
Да нет, больше, чем мама – хозяин ее жизни. До сих пор Женя не понимала вполне, что такое замужество.
– Игорь, я просто решила… Я почувствовала…
– Ну?
Муж ждал. Женя быстро прикрыла тетрадь
– Игорь, я хотела отвлечься, - сказала Женя. Она вдруг увидела перед собой прекрасную прощальную улыбку своего медиума, его прощальный воздушный поцелуй, и заплакала от горя. Этого было достаточно, чтобы Игорь смягчился и прекратил допрос. Он наклонился и поднял жену на руки, так что она привалилась к его груди и стиснула зубы, все еще плача – от боли. Последний час Женя провела словно в забытьи, в горней обители, где не существовало тела. Тело, в которое ее только что заставили вернуться, казалось сплошной надорванной мышцей.
– Бедная моя девочка, - Игорь прижал ее голову к своей груди и осторожно снял с жены очки; она сразу же почувствовала себя беспомощной. – И это наш медовый месяц! Никогда себе не прощу, что так ошибся со временем…
Он отнес Женю в спальню. Она так устала, что не могла даже поднять головы от плеча мужа. Но душа ее еще могла бунтовать, и бунтовала!
“Скажи, что казнишься! Скажи, что виноват в смерти Василия, пожалей его получше! Да как ты так можешь!..”
Игорь уложил Женю в постель.
– Спи, моя милая. Набирайся сил.
“Неужели все люди, когда счастливы в любви, делаются такими эгоистами?”
“Жизнь такая, Евгения Романовна”, - с горечью подумала Женя о себе словами Игоря. Она еще успела подумать, что так и не убрала свою тетрадь, а потом заснула – в той же позе, в какой муж ее уложил, ощущая свинцовую тяжесть во всем теле.
Утром Женя задумала встать рано, но когда открыла глаза, обнаружила, что уже совсем поздно. Игорь, конечно, не будил ее. Какой заботливый. Женя вдруг ощутила отвращение к своей женской слабости, к своей изначальной подконтрольности мужчине – всему своему слабосильному устройству…
– С добрым утром, Евгения Романовна.
В комнату, приветливо улыбаясь, вошла Фрося с подносом в руках. Или она не улыбалась? Женя видела только голубое платье, белый фартук и наколку, да еще руки, державшие поднос – все эти части расплывались и казались непропорционально толстыми. Женя сморщилась, ужасно злясь на двоих физически полноценных людей, которые поставили ее в полную зависимость от себя. Где опять ее очки?..
– Фрося, найди мои очки, - приказала Женя. – Немедленно!
– Сейчас, барыня.
Фрося быстро поставила поднос на столик и засуетилась. Она приняла беспомощность хозяйки за неудовольствие. А без Фроси Женя сейчас оказалась
– Вот очки, Евгения Романовна.
Женя, сжав губы, забрала очки, едва заставив себя поблагодарить горничную. Снова почувствовав себя полноценным человеком, она глубоко вздохнула и спросила:
– Где барин?
– По делам уехали, - услужливо откликнулась Фрося. – Сказали, что будут к обеду! Вас не велели будить!
Женя с усилием улыбнулась и выскользнула из постели. У нее все еще ломило все косточки. Фрося рядом с нею казалась особенно здоровой… даже какой-то монументальной. Вроде Саши, только совсем опростившейся.
– Фросенька, ты завтрак приготовила? Спасибо.
– Рада стараться, Евгения Романовна, - улыбаясь, ответила Фрося, довольная собой. Женя, как никогда, почувствовала себя лишней и ненужной в этом доме.
Не утруждая себя умыванием – все равно с этим, в отсутствие Игоря, нечего было спешить – Женя села к столику и взяла чашку кофе.
– Фрося, ты не убирала моих тетрадей со стола в гостиной?
– Тетрадей?
Фрося замерла, поднеся руку ко лбу.
– Не было никаких тетрадей, барыня! – растерянно и испуганно сказала она. – А что? Это нужное?
– Как не было? Иди-ка посмотри! – Женя приподнялась, забыв о боли.
– Чичас!
Фрося убежала.
Через несколько мгновений из гостиной донесся ее зычный голос:
– Нету тут никаких тетрадей!
– Ах, черт!..
Женя вскочила и, спотыкаясь, бросилась в гостиную. Она остановилась на пороге, схватившись за косяк – стол был чист. Дальше можно было не спешить.
“Игорь убрал их, он, наверное, даже читал мои записи, - уныло подумала Женя. – Я живу, как в полицейском участке!”
Она села на корточки, готовая заплакать.
“Я ему устрою скандал, когда он вернется!”
Но тут же поняла, что не отважится. В этом союзе Женя была подчиненной, и странно было бы ожидать другого – даже после всех сладких песен Игоря Морозова о ее богатой душе и своей любви к ней. Игорь еще очень хорош. Он хотя бы ее не унижает, наоборот – восхваляет, поднимая над самой собою. Однако свободы жене предоставить не хочет, потому что он – мужчина…
После завтрака, наскоро совершив туалет, Женя поехала на примерку к модистке, у которой они с мужем вчера заказывали траурное платье. Это было первое самостоятельное действие, совершенное ею после свадьбы. Игорь хотя бы оставил ей денег на расходы.
Приехала Женя незадолго до обеда. У нее осталось время только на то, чтобы переодеться и хотя бы поинтересоваться, что Фрося затеяла на обед – Женя почувствовала, что бразды правления в этом хозяйстве принадлежат Фросе, и теперь вознамерилась побороться с таким положением. К счастью, Фрося покладиста, а спорить с госпожой ей не положено.