Третья мировая-в бестселлерах и не только

Пядышев Борис Дмитриевич

Госсекретарь США Даллес обвинил правительство Арбенса в установлении «коммунистического правления террора», в том, что «Гватемала продалась советскому блоку». Госдепартамент опубликовал несколько «белых книг» о том, что, дескать, Гватемала «вооружалась сверх своих оборонительных потребностей». В соседних латиноамериканских странах банды «борцов за свободу» готовились для вторжения. ЦРУ подвергло бомбардировкам аэродромы в Гондурасе, распустив версию, что это, дескать, дело рук гватемальских коммунистов. В гватемальской столице был установлен мощный громкоговоритель, по ночам разносивший по всему городу звуки пулеметной стрельбы, взрывов гранат и бомб, которые должны были показать гватемальцам, что «антикоммунистические патриоты» уже начали вооруженные действия против правительства. Наконец, Вашингтон послал авиацию, которая разбомбила президентский Национальный дворец, президент Арбенс вынужден был искать убежище в мексиканском посольстве. Посол США Д. Пьюрифой лично провозгласил полковника Армаса новым президентом. Выбор пал на Армаса только потому, что он слыл «наиболее ярым антикоммунистом». Госсекретарь Д. Даллес выступил по радио, объявив, что в истории западного полушария началась «новая и славная глава». Всесилие «Юнайтед фрут Компани» было восстановлено, политические партии запрещены, концлагеря переполнены невинными жертвами, запылали костры из подрывных книг, включая романы Виктора Гюго и Ф. М. Достоевского.

Авторы книги «Горький плод» в заключение пишут: «Заговор 1954 г. показал другим странам Центральной Америки, что Соединенные Штаты заинтересованы в покорных, а не демократических союзниках. Как результат заговора движение к мирным реформам в регионе было отброшено назад. Диктаторы стали получать еще более солидную поддержку и поощрение».

В современной истории период 50-х годов остается одним из самых напряженных. В результате действий реакционных заправил монополистических кругов и военщины США мир не раз оказывался на грани термоядерного конфликта. В сенсационном интервью журналу «Лайф» в 1955 г. Д. Даллес по-домашнему ровным голосом рассказал о нескольких случаях, когда Соединенные Штаты «подошли к грани и смотрели прямо в лицо ядерной войны», Правда, что-то там помешало сделать маленький шажок за грань, а то полетели бы все вниз головой в пропасть. И это не было шамканье рехнувшегося старика. Это был сознательный курс. Угроза развязать мировую войну была превращена в метод достижения внешнеполитических целей Америки.

Все это делалось с убежденностью фанатиков — участников крестового похода против коммунизма, за американскую веру. Самим господом богом Америка была призвана встать у вершины мира. Уже в паши дни американский историк Р. Леверинг в книге «Общественность и внешняя политика США, 1918–1978 гг.», проштудировав результаты опросов общественного мнения, официальные документы и прессу, констатирует: «Практически все активисты из сферы внешнеполитических дел в период после второй мировой войны были убеждены, что Соединенные Штаты — самая выдающаяся нация — должны играть главную роль в поддержании мирового порядка». Вот они и старались, не зная меры.

Политика конфронтации проводилась правительством США в годы, когда возникли реальные предпосылки для сдвига от «холодной войны». Советское государство, осуществляя в своей политике решения XX съезда КПСС, настойчиво вело борьбу за разрядку напряженности. В 1955 г. правительство СССР добилось заключения мирного договора с Австрией. По инициативе СССР в Женеве состоялась встреча советских и западных руководителей, сыгравшая известную положительную роль. Было принято решение сократить численность вооруженных сил СССР на 640 тыс. человек в целях установления доверия между государствами. 25 января 1956 г. Советское правительство обратилось к правительству США с предложением заключить между СССР и США договор о дружбе и сотрудничестве.

Правительство США вынуждено было пойти на некоторые, хотя и весьма ограниченные шаги в области установления контактов с Советским Союзом по актуальным вопросам. Незадолго до своей смерти Д. Даллес в ряде публичных выступлений признавал, что не все внешнеполитические установки США реальны, в частности относительно невозможности ведения переговоров и достижения договоренности с Советским Союзом. В речи 6 июня 1958 г. в сенатской комиссии по иностранным делам, например, не исключалась возможность достижения существенных соглашений с СССР в определенных областях взаимного интереса. Даллес говорил, что обе державы — СССР и США — хотели бы уменьшить экономическое бремя современных вооружений. Мы, заключил он, верим, что при нынешних условиях Советский Союз не желает войны. Это было нечто новое в устах главного приверженца политики с позиции силы, которое явно расходилось с его обычными декларациями, а также заявлениями других лидеров, категорически исключавших возможность и допустимость не только мирного сосуществования, но даже заключения отдельных соглашений с Советским Союзом.

В 1959 г. Соединенные Штаты посетил Председатель Совета Министров СССР. На следующий год намечался визит в СССР президента Соединенных Штатов. Впервые в сфере советско-американских отношений стали проглядывать определенные возможности нормализации и сотрудничества. Не случилось этого.

В воздушное пространство СССР в мае 1960 г. был направлен самолет-шпион «У-2». Самолет был сбит. Вместе с ним рухнули надежды на скорые перемены.

Но как бы то ни было, для самих вашингтонских деятелей становился все более очевидным факт, давно уже признаваемый многими за пределами Америки: в мире складывалась новая военно-политическая ситуация, в которой теряли смысл всякие американские монополии на ядерные бомбы, на стратегические средства доставки ядерного оружия, недосягаемость США. Наиболее ярким выражением этого факта стал запущенный 4 октября 1957 г. первый советский спутник, который протрезвил головы в Вашингтоне, до того заполненные туманом всемогущества Америки. Стали думать о цене войны, ранее американским политикам этот вопрос на ум приходил редко. Рядом с «крестоносцами» стали появляться прагматики. Единый фронт воителей стал расслаиваться.

Пришедшие на рубеже 1960—х годов к руководству американской политикой прагматики, нельзя сказать, что существенно, но все же отличались от «крестоносцев». Не должно быть никаких недомолвок насчет того, что их главная цель и смысл политической карьеры те же — защита интересов монополистического капитала, борьба за мировое лидерство США. Но методы иные. «Крестоносец» будет до умопомрачения настаивать на засевших у него в голове догмах, таких в первую очередь, как «лучше быть мертвым, чем красным». Для него нет неясностей в политике, даже когда появляются альтернативы, он их не хочет видеть. Если факты не укладываются в его философию, тем хуже для фактов. Знать он не знает о разумных компромиссах, взаимности. Его метод — жесткость, нахрапистость, сила. «Крестоносец» возвещает о намерении улучшить мир, в действительности оставляет его после себя в худшем виде. Для публики «крестоносец» герой, он расточает флюиды уверенности, действенности, с шашкой наголо — вперед в атаку.

Прагматики понимают необходимость строить политику, сообразуясь с фактами. Видя спектр альтернатив по избранному курсу, они прикидывают «за» и «против», стараясь найти наилучший вариант достижения близких и дальних целей. Прагматики не запрут себя в капкан проигрышной политики, если надо, они могут изменить направление. Многие из них начинали как участники «крестового похода», затем обстоятельства вразумили их смотреть на мир реалистичнее, но в душе так и осталась тоска по всемогуществу, всезнайству Америки. Переменчивы они, как мартовская погода. Одни начинают с размахивания кулаками, потом переходят к разумным поступкам. Другие начинают с более или менее сносных слов и дел, кончают банкротами в толпе крикунов о советской угрозе.

На весах вашингтонской политики «крестоносцы» с лихвой перетягивают прагматиков. Когда в политике США, случалось, брали верх прагматические соображения, делались определенные шаги к нормализации отношений с СССР в духе мирного сосуществования, заключались соглашения с целью уменьшить опасность войны, немедля крестоносцы, трубя тревогу, наваливали завалы, выхолащивали или вообще рубили договоренности не только в зародыше, по и уже подписанные президентом соглашения и договоры. Надо ли говорить, что симпатии Белого дома на их стороне целиком и полностью.

Пришедший в Белый дом после выборов 1960 г Джон Кеннеди начал было лихо, совсем в духе «крестоносцев». Вступая на пост президента США, он самонадеянно провозгласил с трибуны возле вашингтонского Капитолия: «Мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, переживем любые лишения, поддержим любого друга и выступим против любого противника, чтобы обеспечить сохранение и успех свободы». В этой декларации, а также в других выступлениях Кеннеди и Джонсона (сначала вице-президента, а с ноября 1963 г. — президента) о лидерстве Америки в борьбе за свободу без труда проглядывались стремления активизировать борьбу против идей коммунизма и национального освобождения. Здесь было много от политической философии и практики предшествующих правительств, которые глубоко втянули страну в кризисные ситуации в Индокитае, вокруг Кубы, в германском вопросе, передали в наследство пресловутые декларации об «освобождении порабощенных народов».