Три Меченосца. Книга первая. Желтая сталь алфейнов
Шрифт:
Десятки ударов отразил щит Икинэльда прежде чем расколоться. Когда же это случилось, полководец отбросил его в сторону, метнул копье в толпу малфрунов и спешился. Теперь он стоял с обнаженным мечом и хмуро озирал поле жестокой битвы.
Кругом была темень, но светящиеся глаза фрэгов помогали гальпингам распознавать врага во время сражения. Многие воины Хилта уже давно спешились и разили противника мечами.
Меч Икинэльда яростно сверкал, круша врагов с каждым новым взмахом. Он великолепно владел своим оружием, и никто в Хилте не смог бы сравниться с ним в этом умении.
Внезапно
Но, увы, судьба Икинэльда была решена. Он выдернул злополучную стрелу, но яд, которым она была пропитана, уже попал в кровь. Полководец сразил еще не одного вражеского воина, прежде чем зрение его помутилось, и тело охватила внезапная слабость.
— Неужели я погибаю? — прошептал Икинэльд. — Неужели это все? Сур Покровитель, помоги мне продержаться еще хоть немного!
Быть может, Сур востину услышал его, или же силы возвратились к нему по другой причине, но полководец почувствовал их прилив. Он улыбнулся, сжал меч в обеих руках и бросился в самую гущу сражения.
Вокруг гремел гром кровавой битвы. Ручьи черной крови стекали по лезвиям хилтских мечей, а клинки фрэгов обагрялись человеческой кровью. Икинэльд шел напролом. Он ничего не видел перед собой, кроме бесчисленных пар красных огней, которые одна за другой гасли после взмахов его славного клинка.
Икинэльд бежал в толпу врагов, раскидывая их во все стороны. Фрэги безнадежно гибли. Они не смели даже пытаться отражать удары Икинэльда. Они опускали оружие и в ужасе смотрели на гальпинга. Никогда еще они не видели подобной ярости. Но не только это ужасало малфрунов. Клинок в руках полководца как будто сиял ярким светом, и от самого витязя исходило не менее яркое свечение. Многие вражеские воины роняли оружие из своих рук и закрывали глаза, боясь ослепнуть.
Но вскоре военачальник Хилта упал: его силы иссякли вновь и больше не возвращались. Он лежал на снегу и сжимал меч в правой руке, а левой он отцеплял с пояса рог. В последний раз ему захотелось протрубить в него, перед тем как смерть заберет его душу. Он поднес его к губам, и раскатистый гул разнесся над землей, заглушая шум боя. Фрэги вздрогнули, услышав его, а гальпинги, воспользовавшись случаем, стали с удвоенной яростью разить воинов Дардола.
Рог хилтского полководца замолк. Икинэльд лежал на земле. Он не двигался. В его правой руке был обнаженный меч, в левой — исчерченный рунами рог. Витязь больше не слышал ни шума, ни криков, ни лязга клинков. Он не видел больше ни воинов, которые гибли в бою, ни врагов, на стороне которых было превосходство в этой кровавой сече. Так Икинэльд, военачальник Кузнечного Острова, встретил смерть, достойную героя.
Фрэги не смели приближаться к его телу. Яркий свет не переставал исходить от него, и это приводило их в ужас. Они обходили его стороной. Один из предводителей малфрунов остановился недалеко от Икинэльда и долгое время смотрел на него, словно пытался что-то
Икинэльд победил, победил и погиб, но все же в этой битве верх взял Мрак. Малфруны сломили последние силы сопротивления и прошли по месту сражения, будто бурный поток, разрушивший слабую плотину.
Черной кровью фрэгов, алой кровью людей и лошадей окропилась земля. Трупы и тех, и других, и третьих устилали ее. На земле, что не столь давно еще белела от снега, не осталось ни одного белого пятна.
Надолго запомнил Гэмдровс это сражение. Оно вошло в число самых достославных сражений Второй Эпохи Мрака. Невзирая на то, что против фрэгов выступили чуть больше тысячи воинов, гальпинги перебили в десятки раз большее количество врагов. Они нанесли войску фрэгов огромный урон, который заметно уменьшил его численность.
Но река Мрака потеряла лишь часть своей мощи, и она неукротимо продвигалась вперед. До берегов Оннара оставалось совсем немного.
Защитники Оннарского Брода давно были готовы к битве. Фокрэл, командующий гальпингами по назначению Икинэльда, и Экгар стояли на стене укреплений и смотрели на противоположный берег. С тех пор, как воины Икинэльда скрылись там, все погрузилось в молчание. Гнетущая тишина царила вокруг.
Внезапно отдаленный звук рога пронзил безмолвную ночь. Гальпинги обеспокоенно прислушались. Рог своего военачальника они узнали без труда.
— Там идет битва, — проговорил Экгар. — Я слышу ее звуки.
— И исход той битвы ясен как день, — отозвался Фокрэл.
— Они ушли навстречу супостату не ради победы, а только ради того, чтобы выиграть время. Икинэльд — мудрый полководец, но это был не слишком-то мудрый поступок.
Фокрэл тяжело вздохнул.
— Может быть, в этом встречном выступлении и был какой-то смысл, — произнес он. — Мы дали врагу неожиданный отпор. Это может сломить их дух… Но Икинэльд воистину пошел на верную гибель. Что же будет с Гвирольдом, когда он узнает о смерти отца.
— Не нужно говорить так, почтенный Фокрэл, — спокойным голосом упрекнул Экгар. — Ты не можешь точно знать, погиб Икинэльд или нет. Надейся на лучшее.
— Но лишь чудо может спасти его! — печально возразил гальпинг.
— Так верь в это чудо!
— А веришь ли ты, великий Экгар?
Маг не ответил. Он стоял с закрытыми глазами, повернув голову в сторону юга, и молчал, не двигаясь, сжимая посох в правой руке. Через некоторое время он вдруг громко произнес:
— Они близко. Я чувствую угрозу с юга. Мрак наступает!
— Враг близко! — мгновенно подхватил Фокрэл. — Приготовиться, воины Гэмдровса! — и полушепотом добавил: — Эх, сдается мне, что мало защитников оставил здесь Икинэльд.
К лучникам на стене присоединились маги Тригорья. Все смотрели на другой берег. Теперь оттуда явно веяло чем-то недобрым. Вновь повисла напряженная тишина.
Вскоре послышались громыхания доспехов и отдаленный топот великого множества тяжелых копыт. Но то были копыта фрэгов. Они хоть и были двуногими тварями, род их, как ни странно, исходил от единорогов.