Тридцать третий румб

Голикова Мария

Когда мы ступили на землю Порт-Ройала, мне показалось странным, что она не качается – настолько я привык к качке за время плавания. Уже вечерело, солнце отливало золотом, но было ещё жарко, пыль и камни мостовых грели босые ноги. Правду говорят, что Порт-Ройал – весёлый город. Кого в нём только нет! И купцы, и военные моряки всевозможных национальностей, и всякий сброд, причём сброда больше всего. И пиратов тут, говорят, полно. В заливе столько кораблей – глаза разбегаются.

Ребята, бывавшие здесь раньше, разбрелись по своим любимым заведениям – кто к девочкам, кто играть в кости, кто выпить крепкого местного рому. Пока мы плыли в шлюпке на берег, Роберто глаз не спускал

с Луиджи. Но Луиджи выскочил на берег первым и проворно скрылся в пёстрой толпе.

– Надо его догнать! – прошептал Франческо и подался вперёд, но Роберто положил руку ему на плечо:

– Не спеши. Я знаю, куда он пойдёт. Когда взойдёт луна, встретимся возле таверны «У старого моряка». Там с ним и потолкуем. Идёмте, покажу.

Роберто повёл нас из порта в глубь города. Дорога шла по извилистым улочкам, но я хорошо её запомнил. Заведение «У старого моряка» ничем особенным не отличалось – таких в Порт-Ройале, должно быть, не меньше сотни: старая облезлая вывеска, скрипучие двери, пьяные голоса изнутри.

– Луиджи что, бывает здесь?

– Придёт сюда. Вы пока погуляйте, а у меня ещё дело есть, – сказал Роберто и ушёл.

– Ну что, куда пойдём? – спросил Франческо. – Подумать только, как далеко отсюда до дома! Ты только представь! С ума сойти…

Мы отправились бродить по городу. Некоторое время шли молча, потом Франческо остановился, посмотрел на меня и сказал с тревогой, понизив голос:

– Послушай, а что мы сделаем с Луиджи?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Посмотрю по обстановке. Я хотел просто дать ему по физиономии как следует, чтобы раз и навсегда забыл, как нас с тобой зовут. А что ещё с ним можно сделать?

– Ну это ещё терпимо. А я-то, признаться, испугался, что этот Роберто Марино собирается его убить. У Роберто взгляд такой – прямо не по себе становится. Не хотел бы я, чтоб он был моим врагом…

– Вот ещё, убивать Луиджи, руки пачкать! А потом самим попасть в петлю из-за этого подонка…

Из-за угла вывернули наши матросики, уже навеселе, и позвали нас выпить в одно местечко неподалёку. Франческо вдохновился, а я не захотел. Настроение было паршивое, по правде говоря. Так что Франческо ушёл с ними, а я отправился бродить по городу один. До темноты ещё оставалось время.

Весёлый Порт-Ройал в тот вечер меня не веселил, и вообще, мне всё разом осточертело. Будущее тоже радужным не казалось. Идея дать Луиджи сдачи теперь совсем не нравилась. Он же подлец, из тех, кто всегда найдёт способ выкрутиться и отомстить. А что я могу с ним сделать? Избить до полусмерти? Или убить, грех на душу взять? Может, просто плюнуть, забыть про него – и дело с концом? Но на попятную идти уже поздно – когда стемнеет, Франческо и Роберто будут ждать меня «У старого моряка», будь он неладен… Откажусь – подумают, что я трус, а если приду туда и натворю дел – от самого себя тошно станет… И Луиджи ведь ждёт от меня подвоха, я сегодня это понял по его физиономии. А может, просто пойти куда-нибудь и напиться, забыть про всё? Но где ребята, я не знаю, а напиваться одному в Порт-Ройале опасно, меня не раз предупреждали. Тут ограбят или убьют – и глазом не моргнут. Или силой завербуют на какое-нибудь судно, и жизнь на «Святом Христофоре» мёдом покажется…

На крыльце таверны «Гроздь винограда» стояла красотка из тех, что за словом в карман не полезут, в красно-чёрном платье. В её густых угольно-чёрных кудрях, спадавших волнами на плечи, алел крупный цветок.

– Ты что такой грустный? – спросила она меня по-итальянски хрипловатым, но приятным, даже мелодичным голосом. – Соскучился в море по женской ласке? Иди сюда.

Я хотел послать её подальше, но она подошла ко мне сама, нежно взяла меня за руку и посмотрела на ладонь, а потом заглянула мне в глаза. Её глаза были зелёными. Ведьма, ни дать ни взять.

– Всё понятно, – заключила она и провела пальцем по моей ладони с кровавыми мозолями, перепачканной смолой. – Ты невезучий, я тоже… Послушай меня, милый. На улицах тебя сегодня подстерегает беда. Лучше идём ко мне. Я не обижу, дорого не возьму. Ну, идём, – повторила она настойчиво.

Я решил, что она врёт и каждому клиенту предсказывает беду на улицах, но пошёл с ней – что мне было терять, в самом деле?

Она привела меня по тёмной скрипучей лестнице на второй этаж, в комнату с большой кроватью, и уселась на неё. Ставни были прикрыты, в комнате стоял полумрак. Я поглядел на обстановку. Здесь было хорошо, чисто, уютно, но мне вдруг стало противно – и от этого притона, и ещё больше – от своей неприкаянной жизни, оттого, что я вообще оказался здесь… Я не сдвинулся с места и спросил:

– Как тебя зовут? – и почувствовал, что покраснел до кончиков ушей.

Она всмотрелась в моё лицо.

– Кармела. А что ты так краснеешь, дружок? Здесь некого стыдиться. Не стой у дверей, иди ко мне. – Она жестом пригласила сесть рядом с ней на постель.

Она смотрела на меня не как глупая портовая девка. Я подошёл и сел.

– Чего нам с тобой ждать? Жизнь коротка. Нам будет хорошо вместе, даже если это у тебя в первый раз… Я угадала? – Она обвила руками мою шею и поцеловала меня, повалила на кровать. От неё пахло потом, табаком и смесью душистых масел – гвоздичным и ещё каким-то, приторно-сладким и терпким, как старый мёд. Как только я почувствовал тепло её тела и прикоснулся к её груди, меня словно захлестнуло – я забыл обо всём на свете, мне просто хотелось целовать её, ласкать – ещё, ещё и ещё…

Когда я отдал ей деньги и спустился по лестнице на улицу, солнце уже скрылось за крышами. Быстро темнело. В воздухе стоял густой аромат апельсиновых деревьев. Я вздохнул и направился к таверне «У старого моряка».

Я пришёл туда первым, знакомых не увидел. В саму таверну решил не заходить, просто остановился неподалёку в густой тени и стал ждать. Меня никто не заметил бы при всём желании – в этих местах ночи такие тёмные, что пальцев на своей руке не разглядишь. К тому же улица была плохо освещена. Мимо проходили забулдыги, вооружённые до зубов, и даже у самого захудалого из-за пояса торчал нож. А у меня никакого оружия не было, я о нём как-то и не подумал… Как поступить с Луиджи, тоже ещё не решил. Всё будет зависеть от того, что он сам скажет и сделает.

Взошла луна – я увидел её бледный отсвет на крыше дома напротив. Мне отчего-то стало не по себе. Не к добру всё это. Катился бы этот Луиджи ко всем чертям… Я твёрдо решил дождаться кого-нибудь из своих и уйти отсюда. И тут услышал крики и ругань со стороны таверны «У старого моряка».

IV. Зелёная тьма

Я осторожно выглянул из своего укрытия и посмотрел туда. Дверь таверны была распахнута, на неровную мостовую широкой полосой падал свет. В этом свете я хорошо разглядел Луиджи и ещё двух человек, которых не знал. Похоже, все трое уже прилично выпили. Они громко спорили, размахивали руками и ругались на чём свет стоит, причём голос Луиджи, как обычно, перекрывал все остальные. Насколько я понял, ссорились из-за денег. Вдруг один, коренастый, с густой бородой, толкнул Луиджи и попытался прижать к стене. Луиджи завопил, отпихнул его и побежал в мою сторону. Я отпрянул назад, в тень.