Трофейщик
Шрифт:
— Сейчас, сейчас, Антоша. — Он беспомощно ковырял замок наручников, ощупывал его пальцами, понимая, что не справиться ему самому с этой проклятой железкой.
В дверь позвонили. «Звягин!» — вспомнил Виталий Всеволодович и бросился открывать дверь.
— Что случилось, Виталий? — хмурясь и не поздоровавшись, быстро спросил вошедший — это действительно был Звягин, — окинув взглядом прихожую.
— Саша, сейчас все расскажу. Нужно наручники снять с Антона — можешь?
— Плевое дело. Пусти-ка. — Звягин порылся в карманах пиджака, достал какие-то проволочки, присел, поковырялся в наручниках, Антон громко охнул и развел в стороны освободившиеся затекшие мускулистые руки.
— Спасибо вам.
— Не за что. Так что произошло?
— Пойдем в комнату. В общем, так, — начал Виталий Всеволодович, когда они вошли в кабинет, — конкуренты у нас появились. Или даже, скорее, не конкуренты, а просто рэкет.
— Рэкет? У нас? Ты в своем уме? Кто же эти мудаки?
— Да смешно сказать. Торговая мафия с Апраксина.
— Что предъявляют?
— Ничего не предъявляют. — Лебедев кривил душой, но не рассказывать же Саше про всех, кого он сдал КГБ. — Ничего, просто не нравлюсь я им. Чушь какую-то несут.
— Что хотят?
— Вот в этом-то и проблема, Саша. Если бы хотели денег — это понятно. А хотят они то, что мы в лесу ищем. Понял?
— Вот тебе и на! Уже весь город про это знает?
— Я и сам думаю, кто настучал. Ильгиза нет — если только кто-то из его окружения? Это в принципе возможно — они же торчат все, мало ли что наболтать могли. Или кто-то из нас.
— Ну, это ты брось. Может, мальчишка этот?
— Да, мальчишка, мальчишка… Мальчишку нужно брать срочно. Брать и колоть по полной схеме — с Петровичем очную ставку, все связи, кто его туда навел, карты, если есть, а есть наверняка, вообще все, что знает. Так что без лишнего шума, тихо бери Железного, и придется вам в машине подежурить, подождать нашего трофейщика. В него все упирается, с него, мерзавца, все началось.
— Да не психуй ты, Виталий. Разберемся. А с торгашами-то этими что делать будем? Кто этим займется?
— С торгашами? — Лебедев прищурился. — С торгашами уж я сам все улажу. Обидели они меня сильно. И парня моего. — Лебедев кивнул по направлению прихожей. — Так что «страшная месть» с моей стороны гарантирована.
— Ну-ну, — покачал головой Звягин. — Как скажешь. Смотри только, осторожней. Не вляпайся в дерьмо — это все мелкая сошка, но уж очень их много.
— Много-то много, да мелкие мне не нужны. Тот, что приходил, не мелкий. Если с ним разобраться, другие не сунутся. Антон! — крикнул он. — Ты жив?
— Все нормально, Виталий Всеволодович. — Он стоял в дверях, потирая руки. — Кофе хотите?
— Мне — с лимоном, — сказал Звягин.
Ill
— Вот, Игнат, такие дела. Домой попасть нужно обязательно, а как — не знаю. Может, и не ждут меня там, а может, и ждут.
— Так проверить нужно. Давай я проверю. Съездим вместе, я поднимусь, а ты, скажем, из автомата позвонишь.
— Ну нет, Игнат. Ты здесь ни при чем, зачем я буду тебя подставлять. Я с ними сам должен разобраться. Столько дров наломал, ты, Игнат, даже себе не представляешь… Ты, если сможешь и время у тебя есть, проследи за Катей, чтобы с ней ничего не случилось. А то я пропал так неожиданно — мало ли что она подумает. А вдруг эти гады и на нее уже вышли, это же любимая тема, как в кино, — девушку в заложники… Помоги, а, Игнат?
— Леха, о чем ты говоришь! Знаешь что? Давай я ее сюда заберу. Меня-то они точно не знают. Леха, да ты что, — он хлопнул Алексея по плечу, — ты что, ревновать, что ли, надумал? Чего погрустнел-то? Не сходи с ума. Все будет чинно-благородно. Ты мне веришь?
— Да, конечно, Игнат, конечно. Давай забирай ее от греха подальше.
— Ну, тогда тронулись, Леха. Времени терять нельзя. Ты поел? — Игнат кивнул на кухонный стол, уставленный открытыми консервными банками с паштетом, сардинами и тушенкой.
— Да не хочется, Игнат. Аппетита нет. Поехали.
— Подожди. — Игнат отрезал здоровенный ломоть хлеба, намазал маслом, навалил сверху мясного паштета и протянул Алексею. — Давай быстро ешь. Нам предстоят великие дела!
— Спасибо. — Алексей запихнул в рот огромный бутерброд почти целиком, спеша закончить с трапезой побыстрее и начать действовать.
— Как ты думаешь домой попасть? — спросил Игнат, когда они вышли на улицу.
— Ничего пока не думаю. Приеду, осмотрюсь, а там как Бог даст.
— В Бога веришь? — серьезно спросил Игнат, скосив глаза на Алексея.
— Нет, Игнат, не верю.
— Вот и я не верю.
Когда Алексей вышел из метро «Купчино», на улице было уже совсем темно. «Это и к лучшему», — подумал он. Планов никаких по дороге так и не родилось, хотя Алексей и надеялся на это — обычно он быстро принимал решения, интуиция подсказывала ему нужные ходы, которые в большинстве своем оказывались верными.
Но сейчас он не знал, что будет делать, и шел по пустынным темным широким улицам Купчина — в очередной раз он порадовался, что живет здесь, а не в тесных лабиринтах центра. В Купчине же видно далеко, и от углов зданий можно держаться на приличном расстоянии — хоть немного можно себя обезопасить от нежелательных и неожиданных встреч.
Перед его домом простиралась большая травяная площадка — вернее сказать, маленькое незастроенное поле, — метров сто разделяло здесь девятиэтажные, стоящие параллельно дома. Сто метров зеленой подстриженной травы, исчерченной тропинками, образовавшимися стихийно — одна направлялась по диагонали прямоугольного газона, две другие, дугообразные, соединяли корпуса, тем самым экономя гражданам время. Алексей вышел к своему дому с дальней стороны зеленого прямоугольника и, сбавив шаг, быстро осмотрел пространство перед подъездом. На дорожке, идущей вдоль дома, стояло несколько машин, все они были Алексею знакомы уже много лет: соседский «Москвич», две «девятки», «Запорожец» тетки из соседней парадной. Людей видно не было, и ничего подозрительного он не заметил, но что-то внутри говорило ему: «Не ходи туда, не ходи, не ходи…»