Трофейщик

Рыбин Алексей Викторович

Он постоял на месте, выкурил сигарету — никто не проходил мимо его подъезда, свет в окнах не горел. «Ну, это-то понятно. Если они там, то не дураки же светиться на весь двор…» Он медленно пошел к дому, обходя газон. По-прежнему вокруг все было тихо, но появилась уверенность, что через несколько секунд он увидит своих врагов. Откуда она взялась, непонятно — ничто вокруг не предвещало, казалось бы, неожиданной встречи, неоткуда было взяться этим бандитам. Однако взялись.

Почувствовав на левом плече чью-то руку, он успел подумать: «Умеют маскироваться, гады. Да, не один я такой умный». Не поворачиваясь, он правой рукой схватил кисть, лежавшую на его плече — «Какая здоровенная…», — крепко сжал

и только тогда резко крутанулся влево, подняв локоть и одновременно падая на колени. По идее он должен был сломать нападавшему руку в локтевом суставе, но тот оказался словно выкованным из железа. Алексей наткнулся на его предплечье, поняв сразу, что эту металлическую балку таким способом ему не переломить. Но все же он свалил нападавшего с ног, потянув его за собой вниз. Огромная туша повалилась на асфальт, не издав не единого звука.

Алексей выпустил массивную тяжелую кисть и сделал кувырок назад, вставая на ноги. Нападавший тоже уже успел подняться и шел на Алексея как-то растерянно — видимо, не ожидал такого отпора. «Эх, Братец, была не была». — Алексей быстро шагнул вперед, занося руку для широкого, размашистого удара, но, не закончив движения, мыском сапога врезал по подъему ноги идущего на него великана. Тот охнул и дернулся, словно от удара током. «Попал», — удовлетворенно отметил Алексей. Голова была холодной и чистой, как на занятиях каратэ — он не видел ничего, кроме глаз противника. Смотреть нужно всегда в глаза. Все это он обдумывал меньше секунды, не опустив еще на асфальт ногу. Решения приходили быстро. Он, так и не коснувшись ботинком асфальта, нанес еще один удар — в солнечное сплетение, — великан снова пропустил его и как-то сжался, стал ниже ростом. И еще удар, той же ногой — в пах. Великан падал — только кряхтел, и в глазах его не было ни боли, ни удивления и уж совсем не было страха.

И вдруг Алексей понял, что сил у него не хватит свалить этого борова, что тот, принимая все его удары как должное, подождет, пока он выдохнется, а потом возьмет за шкирку и придушит одной рукой. Вспомнился любимый писатель Эдичка Лимонов — Алексей, как в одном из рассказов Эдички, сцепил кисти рук в замок и снизу вверх изо всей силы нанес удар великану под левое ухо. Того качнуло в сторону, и тут, продолжая смотреть на Алексея, великан улыбнулся. Страшно как-то улыбнулся, запредельно. Алексей еще прокручивал с космической скоростью варианты нападения, как вдруг мир зазвенел громыхающим телефонным вибрирующим звоном и улыбающийся великан поехал куда-то вверх. Алексей попытался было задрать голову, чтобы проследить за его исчезновением в темных небесах, но широко открытые его глаза видели только сплошной черный фон, в котором исчез и великан, и дома вокруг, и газон…

— Слушай, а умеет драться наш трофейщик, — обратился к продолжавшему улыбаться Железному Звягин. — Как считаешь?

— Саша, знаешь, больно бьется, сука. Я с ним на дело бы пошел. Лихой парень.

— Не знаю, не знаю. Не думаю. Ладно, хватит рассуждать, давай подгони машину. — Звягин поднял лежащего на асфальте Алексея и, обхватив его одной рукой, поволок тихонько по мостовой, словно пьяного. — Давай быстрее, Коля.

— Куда едем? — спросил Железный, когда они погрузили Алексея на заднее сиденье, предварительно сцепив ему кисти рук наручниками.

— На Васильевский, к Петровичу. Разбираться будем. — Он взял трубку радиотелефона. — Алло, Виталий? Все в порядке, везем нашего приятеля на Васильевский. Будешь? Хорошо. Ждем.

— Антоша! Антоша, поехали-ка со мной съездим. Нужно с одним парнем поговорить, порасспросить его как следует. Поедешь?

— Конечно, поеду.

— Ну собирайся тогда. Через полчасика выезжаем.

Настроение у Лебедева

к вечеру заметно улучшилось. Он поговорил по телефону с полковником, в сжатой форме обрисовал ему ситуацию с Джеком, не называя имен, но Яков Михайлович все понял, и Лебедеву по его голосу показалось, что полковник остался доволен тем, что Лебедев держит его в курсе событий да еще обращается за помощью. «Не бзди, — сказал он по телефону. — Своих людей не дергай, я это сделаю по-своему. Совмещу, так сказать, приятное с полезным». Лебедев не понял, что Яков Михайлович имел в виду, но на душе у него полегчало — если полковник сказал, значит, сделает. В этом можно быть уверенным, тем более, что сейчас Лебедев ему снова нужен, ведь только через него полковник сможет получить то, о чем они говорили в его последний приезд на дачу. Теперь вот парня нашли. Сейчас, глядишь, и выясним, что он знает и откуда, и с Кашиным наконец закончим волынку, думал Лебедев, переодеваясь и засовывая в шкаф спортивный домашний костюм. Вошел Антон в кожаных узких штанах и кожаной же черной куртке, надетой на голое тело.

— Застегнись, — бросил ему Лебедев.

Антон послушно застегнулся, ухмыльнувшись при этом.

— Все, едем.

— Ну, поздравляю с первым рабочим днем! — Сергей Степанович протянул Роберту руку и крепко сжал его ладонь в своей. — Как потрудился?

— Нормально. Деньги вот…

— Хорошо. — Сергей Степанович, не считая, взял пачку бумажек и бросил в ящик стола. — Иди, Роберт, поешь, потом зайдешь ко мне, определимся, что дальше делать. Вообще-то, нравится тебе у нас? Лучше, чем по помойкам-то болтаться?

— Слушайте, Степаныч, я не от хорошей жизни по помойкам… Хватит, может, а? Я тебе кто, Степаныч? — Роберт незаметно для себя перешел на «ты». — Ты что мне, отец родной? Благодетель?..

— Ну ладно, ладно, извини. Не горячись. Иди поешь, говорю. У меня тут дельце одно возникло, сейчас мы его уладим, а потом и с тобой займемся. Да, пойдешь в столовую, загляни по дороге к Филиппу, скажи, пусть срочно ко мне зайдет.

Когда Филипп вошел в его кабинет, Сергей Степанович Медведев сидел за столом. Добродушие слетело с его лица, и он смотрел на Филиппа холодным суровым взглядом, который, впрочем, был Филиппу хорошо знаком.

— Проходи, садись, — прогудел Медведев. — Дело есть. Как там твои бойцы?

— Тренируются.

— Есть надежные парни?

— Кое-кто есть. Те, что с самого начала со мной работают.

— В общем, так. Наехали на нужного человека бандюганы. Надо разобраться. Дело очень серьезное. Звонил Яков Михайлович, лично просил помочь.

— Яков Михайлович? А что же он по своим каналам не разберется?

— Много вопросов задаешь, Филя. Значит, нельзя по его каналам. Дело тонкое, щекотливое.

— А что за хороший человек?

— Хороший. Это тот, который квартиры нам делает. Понял? Так что в наших интересах, чтобы от него отвалили. Усек?

— Ну, усек. Так что делать-то? Разобраться — это понятие растяжимое, и потом, мои ребята — не вышибалы. Им объяснить надо что и как, а самое главное — зачем.

— Ну вот ты и подумай. Исходные даю — оптовые торгаши с Апраксина. Все с криминальным прошлым и настоящим. Хотят снять с человека большие деньги. Вот в целом вся картина.

— С Апраксина? Вы понимаете, что это война?

— Филя, а может быть, это то, что нам нужно, а? Именно война с криминалами.

— А потянем?

— Думаю, потянем. Начнем сами, потом, Бог даст, ОМОН поможет. А потом видно будет. Умные люди всегда смогут между собой договориться. Прецедент нам нужен, понимаешь? А это как раз тот случай, когда общественность нас поддержит.

— Ох, опасное это дело, Сергей Степанович, очень опасное.

— Боишься?