Трон знания. Книга 3
Шрифт:
— Ты сказала: «Хазир Иштар Гарпи»?!
— Да, хазир Иштар. У Шедара никто не родился. Вчера был последний день его правления. Сегодня первый день вашего правления.
Иштар направил палец на замершего возле двери Лугу:
— Ты слышал? Она сказала мне: «Хазир Иштар Гарпи».
— Слышал, — подтвердил страж.
— Позови надзирателей, — приказал ракшад, и когда те вошли в комнату, обратился к Малике: — Повтори в их присутствии.
— Что? — спросила она, пытаясь сообразить, что сделала не так.
— Как ты меня назвала.
—
— Оставьте нас! — крикнул Иштар и упал в кресло. Посидел, взирая на Малику. Промолвил тихо: — Я не верю, что всё так просто. Одновременно так просто и так сложно.
— Шедар не уступит тебе трон?
— Закон о престолонаследии принят в Ракшаде пять тысяч лет назад. Его ни разу не нарушали.
— Тогда переживать не о чем. Скоро за тобой придёт твой шабир, и ты уедешь.
— Ты знаешь о шабирах?
— Читала.
— Что ты читала?
Малика опустилась на обитый гобеленом стул, разгладила на коленях складки платья:
— Шабир — это воин-вестник. Он приносит наследнику благую весть о переходе престола. Раньше шабиром становился любой, кто добегал до наследника первым. Потом его стал выбирать Совет Ракшады.
— Хазирад, — подал голос Иштар. — У вас король, у нас хазир — рука Всевышнего. У вас Совет, у нас Хазирад — пальцы на руке Всевышнего. Шабир — это глас Божий. Его устами Бог обращается к Ракшаде.
— Я знаю.
Иштар поднялся и, заложив руки за спину, расправил плечи:
— Ты можешь сидеть в моём присутствии. Имеешь право разговаривать в моём присутствии.
Малика улыбнулась:
— Ты в порядке?
— Имеешь право видеть меня, когда захочешь.
Малика покачала головой:
— Велика честь.
— Ты имеешь право отказать мне.
— В чём?
— В совокуплении.
Малика вскочила:
— Ты больной на всю голову. — И выбежала из комнаты.
***
Адэр влюбился в старинный город: в высокие колокольни и башни с бронзовыми часами; в каменные гулкие мостовые и резной парапет над обрывом; в шум прибоя и в огромную глупую луну, которая на закате выползала из-за вершины Дара, всю ночь тёрлась о дворец Зервана, а на рассвете пряталась за вершиной Лай.
Последние дни лета полетели навстречу осени и разбрызгались мелким, как водяная пыль, дождиком. Адэр вдруг ощутил невыносимое желание вернуться в тихий замок, где по утрам поют птицы, а не грохочет прибой, где из окон видны кроны деревьев, а не вершины расколотой горы.
Поглядывая на бегущего перед машиной Парня, Адэр ощущал его нетерпение так же сильно, как своё. Остановив автомобиль возле лестницы, посмотрел на серые стены и замутнённые дождём окна. Появилось странное чувство, будто он вернулся домой.
Возле двери рядом с караулом стоял Мун. Старик не изменял себе: встречал правителя в любое время суток и в любую погоду.
— Эйра в замке? — спросил Адэр, взбежав по ступеням.
— Нет, мой правитель.
— Где она?
Мун переступил с ноги на ногу:
— Уехала. На старой машине маркиза Бархата. Куда — не знаю.
Пройдя мимо старика, Адэр неожиданно для себя сказал:
— Я соскучился по тебе, Мун.
Целый день он провалялся в постели, с жадностью вдыхая знакомый аромат плодоносящего сада.
На следующее утро отправился в архив. Маленькая комната, некогда служившая читальным залом, была тесно заставлена коробками. В проходах между стеллажами громоздились пачки исписанных бумаг, пожелтевшие от времени свитки и папки, покрытые пылью.
Увлёкшись чтением, Кебади не заметил, как Адэр присел на корточки и снял со стопки бумаг верхний лист: тёмно-серый, исписанный причудливым почерком. Выцветшие чернила были такими бледными, что слова в некоторых местах не просматривались.
— На каком языке это написано?
Кебади поднял голову и не по-стариковски резво вскочил из-за стола:
— Не трогайте! — Замахал руками. — Положите. Положите обратно!
Вернув бумагу на место, Адэр поднялся, окинул взглядом комнату:
— Тебе до конца жизни не управиться.
— Управлюсь. — Кебади сел. — Малика поможет. — Снял очки, вытащил из-под книги фланелевую тряпочку и, как обычно, забыл протереть стёкла. — Скелет Зервана нашли?
Адэр опустился на стул, закинул ногу на ногу:
— Пока нет, но ищут. В тюрьме обнаружили помещение, забитое скелетами до потолка. Видимо, туда перетащили все трупы, когда решили сделать тайник в мертвецкой. Кости, черепа, всё вперемешку. Сам понимаешь, прошло почти сто лет. А ты нашёл тетрадь деда?
Кебади подышал на стёкла:
— Пока нет, но я ищу.
В архив влетел Парень. Подбежал к Адэру, вернулся к проёму, закрытому брезентом. Закрутился, подвывая. Сердце ёкнуло: приехала та, кого он пытался вытравить из памяти.
Через полчаса Адэр стоял в покоях Эйры. Парень носился по гостиной, перескакивая через кресла. Запрыгивал на подоконники. Валился на спину и дрыгал в воздухе лапами. Затем подскочил к Эйре и лизнул её в щёку.
Выставив перед собой руки, она запрокинула голову и рассмеялась:
— Заберите его!
Адэр схватил Парня за ошейник:
— Ты очень красивая.
Веселье слетело с её лица.
— Прошу вас, не надо комплиментов. Мне неприятно. — Эйра отошла к окну. Поправив занавеси, бросила через плечо: — Зачем вы приехали?
— Соскучился по дому.
— Я думала, вы привезли Драго и Мебо.
— Никак не успокоишься?
— Не успокоюсь. Куда вы их спрятали?
— Не я. Карательная система.
— Под вашим чутким руководством.
Адэр охватил взглядом изящную фигуру, облачённую в цветастое платьице с кружевами. Блестящий водопад чёрных волос низвергался на гибкую спину. Тонкие пальцы прижимали ажурную занавеску к стеклу, и в сквозных узорах просматривалось плаксивое небо.