Трон Знания. Книга 5
Шрифт:
Мужик сплюнул через губу:
— Ты угадал, я не староста Рашора.
— Я говорю о настоящем хозяине, которого ты хочешь сейчас обокрасть, — произнёс Сибла громко.
— Ты чё мелешь?
К мужику стали подтягиваться дружки, перемигиваясь хитрыми вороватыми глазками. Людвин вытащил из кармана амулет.
— Он не действует, когда какой-то бык нарывается, — рассмеялся смазливый юнец, бросая початки кукурузы в толпу.
Люди прикрывались руками, приседали, но не расходились.
Сибла сделал шаг вперёд
— Приди в публичный дом и заплати ей. Она отдаст долю хозяину. Но ты не идёшь и не платишь. Ты хочешь взять даром то, что имеет цену. И давно ты обкрадываешь хозяина?
— Ты это… поосторожнее… — проговорил мужик и убрал колено с живота девушки.
— Я осторожен, а ты нет. Застегни ширинку, извинись перед дамой и больше не позорь хозяина. — Сибла посмотрел на дружков. — И вы никогда так не делайте. Хотите почесать между ног, идите в публичный дом и, как законопослушные граждане, заплатите.
Вскинув руку, указал на детину, грызущего яблоко:
— Ты за него заплатил? Нет. Ты тоже воруешь у хозяина, потому что в этом яблоке его доля. — Оглянулся. Перед глазами полосатые штанины. — Это прилавок хозяина. Он тебе разрешил его топтать? Хочешь напасть на меня, так давай лицом к лицу. Или честная схватка не в твоём стиле?
Человек в полосатом костюме спрыгнул с прилавка. Засунув руки в карманы пиджака, подошёл к Сибле:
— Ты кто такой?
— Похоже, я единственный, кто уважает хозяина Рашора.
Человек вздёрнул брови:
— Понятно. — Сделал знак приятелям и смешался с толпой.
Девушка поднялась с мешка. Глядя на удаляющуюся компанию, затолкала трусики в сумочку, подняла шляпку. Продавцы стали быстро собирать товар, покупатели поспешили к выходу из рынка. Сибла упёрся руками в прилавок, от запоздалого страха тело тряслось в ознобе и подгибались ноги.
Людвин похлопал его по плечу:
— Ну ты даёшь, Брат…
— Я не знала, что в Рашоре есть настоящие мужчины, — прозвучал за спиной нежный голосок. — Спасибо.
— Как тебя зовут? — спросил Сибла, не понимая, зачем ему имя проститутки.
— Как пожелаешь.
— Нет желания гадать.
— Найрис.
Злость помогла взять себя в руки. Сибла рывком обернулся:
— Если бы я знал, что ты шлюха… — И умолк.
Разве девушка с глазами ребёнка может торговать своим телом? В хрустально-чистых серых глазах застыло удивление вперемежку с тоской.
— Ты бы за меня не заступился, — закончила фразу Найрис и улыбнулась. — Ну и ладно. Зато я впервые почувствовала себя настоящей женщиной.
Прикрыла шляпкой растрёпанные волосы и медленно пошла между рядами.
— Уходим, Сибла, — сказал Людвин. — Вдруг эти вернутся.
— Ты видел, какие у неё глаза?
Озираясь, Людвин потянул его за рукав:
— Идём же, идём.
— Ты видел? — повторил Сибла, оглядываясь.
— Видел, видел. Глаза шлюхи. Идём быстрее.
Вернувшись в особняк, Сибла закрылся в комнате. Шагая из угла в угол, чувствовал себя зданием, которое вдруг распалось на кубики. Заново возводил фундамент, выкладывал первый этаж, но как только дело доходило до крыши, кубики рассыпались. В ушах звучал голос: «Не бойся, сынок. Я рядом». Его заглушал другой голос: «Найрис… Найрис…» Шлюха с глазами чистой девочки…
Далеко за полночь Сибла разбудил Людвина:
— Переписывай проповеди.
— Что? Сейчас? — промямлил духовный наставник, щурясь от света лампы.
— Всё в этом городе принадлежит хозяину, — проговорил Сибла, кружа по спальне. — Всё: вещи, дороги, дома, мужчины, женщины, шлюхи. Хочешь взять, заплати. Не хочешь платить, попроси разрешения взять. Не плюй на асфальт, он не твой. Хочешь плюнуть, плюнь в зеркало. Не ломай деревья, они не твои. Хочешь ломать, ломай себе руки.
— Бред какой-то, — промолвил Людвин, протирая глаза.
— А ты напиши так, чтобы это не было бредом. Чтобы люди поняли и прониклись. Напиши: «Терпение хозяина не безгранично. Любой ваш проступок может стать последней каплей. И хозяин обрушит на вас свой гнев».
— Думаешь, хозяин выползет из мрака, чтобы тебя поблагодарить?
— Нет. Я хочу его уничтожить и занять его место. — Приблизившись к Людвину, Сибла со всей силой сжал ему плечо. — Мы братство Белых Волков. У волков нет хозяина. Они сами хозяева жизни.
*
К концу морского путешествия Адэр занемог. Сойдя на берег, еле поднялся по лестнице, выдолбленной в скале. Всю дорогу до замка пролежал на заднем сиденье автомобиля. Воздух Грасс-дэ-мора — сухой, колючий — царапал гортань, вызывая мучительные приступы кашля. Горло, бронхи, лёгкие жгло огнём, в ушах гудело, перед глазами пульсировали чёрные точки. Наверное, то же чувствует младенец, покидая райское чрево матери.
Адэр вошёл в апартаменты и рухнул на кровать, не сумев раздеться. Его бросало то в жар, то в холод. Он погружался то в воду, то в песок. Слышал бой часов и звон стекла. Видел застывшие водопады и кипящую пустыню.
Вдруг возникли заплесневелые стены. Цепи — как ржавые ручьи с потолка. Пол в пятнах крови. В проломе крыши капля солнца. Небо всосало каплю, и стало темно. Адэр заметался по лачуге в поисках Эйры. Она где-то здесь, лежит без сознания. Снаружи шёпот. В щелях двери свет костра. Хлыст и Таша. Лиц не видно. Пальцы, изуродованные подагрой, стянули с головы Таши косынку. По гибкой спине заструились чёрные волосы. Это не Таша… Хлыст с усмешкой посмотрел через плечо. Иштар…
Адэр вылетел из темноты, схватил Эйру за руку и рывком притянул к себе.