Твой пока дышу

Семакова Татьяна

– Всё в порядке, в порядке! – заверяю торопливо, моргая и прогоняя слёзы. Подхожу поближе, кладу его ладонь на свой живот, и он зажмуривается, справляясь с эмоциями. – Беременна, Паш, и анализы заодно все сделала, и УЗИ, врач послушал, посмотрел, всё в норме, всё так, как и должно быть.

– Линда… – стонет моё имя, тяжело опускаясь на колени, обхватывая руками под попой и прижимаясь щекой к моему животу. А у меня слёзы из глаз сплошным потоком от этой нежности, выворачивает аж, так нахлобучило. Стою, размазываю их одной рукой, второй ему волосы лохмачу, смачно хлюпая носом. – Линда,

я поверил. Ты так сказала, что я поверил… это… блядь, ничего хуже в своей жизни не испытывал. Умру, если с вами что-нибудь случится, умру, слышишь? Рядом лягу и просто перестану дышать. Не делай так больше. Никогда не делай.

– Прости, родной, прости, никак по-другому не получалось, – тараторю сквозь всхлипы, – я и так крутила, и эдак, никак иначе, клянусь, я бы не стала иначе, я бы не подвергла малыша опасности, единственный шанс был у всех, не могла его упустить!

Паша отстраняется и задирает голову. Я опускаю свою и снова выпадаю в осадок. Он улыбается! Так лукаво, с таким хитрым прищуром, что я с ноги на ногу переминаться начинаю, физически ощущая повисший в воздухе подвох.

– То есть, – смакует своё превосходство и мой озадаченный вид, – ты признаёшь, что у нас будет пацан?

– Да Господи Боже! – всплеснула руками и с силой вытолкнула воздух из лёгких, встав по струнке и зажмурившись. – Я вообще не то имела ввиду. Дурень…

– Ага, – самодовольно хмыкает и поднимается, хватая меня за руку. – А у тебя клещ. В тебе.

________________________Дорогие! Мы на финишной)))

Огромное спасибо всем, кто со мной от продо к продо!

Получается много буковок, но я ещё не все сказала…))

Глава 31

Херня какая-то. Неправильно всё.

Не могу перестать потешаться над её аномальным страхом перед букашкой. Вожу пинцетом по её руке, намеренно затягивая момент извлечения, а её прямо трясёт.

– Какая же она всё-таки вкусная, да? – шепчу клещу, и Линда начинает тоненько пищать и сучить ножками, как Надюша, когда её захлёстывают самые разнообразные эмоции, а по крови летит адреналин.

– Вытащи, Паш! Прошу, умоляю, вытащи, вытащи! Умру сейчас!

– Чокнутых ублюдков в ловушку заманивать она не боится, – ворчу, приступая к делу: как бы не хотелось наказать её за сумасбродство, помню, что нервничать ей не положено. Но кое-что услышать ей всё же придётся. – Там, у клиники… прости за это.

– За что? – хмыкает невесело. – За страстный поцелуй?

– И за слова, которые пришлось сказать, – подтверждаю кивком. – Замри.

– Пришлось… – фыркает пренебрежительно. – Видела я, как тебе пришлось.

Злится. Я же улыбаюсь, просто не могу сдержаться.

– Ревнуешь, ведьмочка?

– Вот достану свою метлу и ка-а-ак отхожу тебя ей, – шипит сквозь зубы, пытаясь не вибрировать, пока я выкручиваю мелкого мерзавца. – Мало не покажется, уж поверь.

– Ревнуха… – тяну довольно.

– Кайфуешь, гад?

– Кайфую, – каюсь со вздохом и пакую вредителя в банку. Надо на анализ отвезти, чтоб без

сюрпризов.

– Глеб меня поцеловал! – выталкивает злорадно и, чуть только поднимаю на неё свирепый взгляд, нагло щёлкает по носу. – А теперь кайфуешь?

– Ему повезло, что он труп, – рычу глухо и приказываю: – Раздевайся. Надо было оставить ублюдка в той канаве, в которой нашёл.

– В какой канаве? – растерянно хлопает длинными ресницами и тормозит с молнией.

– В сточной, – уточняю максимально едко, убирая её руки и довершая начатое.

Не планировал возбуждаться, разговор предстоит серьёзный, о многом нужно спросить, ещё большее – объяснить, да ещё и донести до её сознания, что как раньше не проканает, что в семье яйца есть только у меня и с ними надо как минимум советоваться. Со мной. Со мной советоваться… чёрт, не представлять её в той позе, в которой мог бы состояться сокровенный разговор. Не представлять! Представил… Какая она красивая… Какая кожа нежная, прям бархатная. Член реагирует молниеносно, там связи с мозгом вообще никакой, уговоры не работают.

Наклоняюсь и целую в плечо, слабо прикусывая. Линда шумно выдыхает и склоняет голову вбок, давая доступ к шее, манит, приглашает, но ответных шагов не предпринимает. Руки по швам, взгляд в стену, даже слегка хмурится.

– Что там? – постукивая пальцем по её виску и она закрывает глаза. – Ну же, маленькая, я должен знать, – подначиваю шёпотом, прислоняясь губами к мочке уха.

– Клещи, – лжёт со смешком.

Вздыхаю. Ладно, с этим потом разберёмся. Клещи, так клещи.

– Когда рванул к тебе, заехал сначала к Солнцеву, почву прощупать, – отвечаю на вопрос, отвлекая её от тяжких дум, а заодно и себя от пожара в штанах. – Он пьяный вхлам, но обрадовался мне: брат пропал. Ну я и рванул на поиски, хотел по-человечески как-то… уладить всё, раз уж я за его женщиной приехал. В общем, нашёл. В заброшенном доме на окраине, под снос. Избили, приковали и бросили подыхать. Так и не понял, с хера ли он меня «отблагодарил».

– Флешка, – морщит свой аккуратный носик Линда и кратко пересказывает суть, пока я изучаю её платье, ползая по полу.

– Носит же дебилов… – поражаюсь чужой тупой злобе. – Мог бы выкрутиться. Флешка до сих пор у меня.

– В смысле?!

– В прямом. Солнцеву отдал пустую. Компромат, значит… ну, пусть лежит.

– А то ты не знал? – фыркает недоверчиво.

– Ты ж сказала не смотреть, – пожимаю плечами и поглядываю на неё украдкой, с удовольствием отмечая, как довольно она пыжится. Как знал, что не стоит: такая мелочь, а ей приятно. – Ладно, с одним дебилом разобрались, возвращаемся к идиотке.

Закрываю под крышку свой улов, поднимаюсь и подхожу.

– Не хочу сейчас об этом, – шепчет, отворачиваясь от меня. – Просто пообещай, что… что… что ничего подобного больше не будет. А если будет…

– Никогда, – прерываю довольно грубо.

Хватаю за подбородок и принуждаю смотреть в глаза, приподнимая голову, но она их просто закрывает. Из-под ресниц слёзы просачиваются, губы раздутые поджимает, расстроенная до одури, смотреть на неё больно.

– У Лерки живот видела? – начинаю говорить через силу. Кивает. – Там была бомба.