Тяготению вопреки
Шрифт:
Дрегер кивнул сам себе, отпил из своего бокала. Взгляд его обратился к стенной панели.
– Абсолютная правда, мистер Галлмон. Абсолютная.
Стенцер захлопнул дверь. Кендрика потащили по крутым и узким лестничным пролетам, один из охранников с грохотом распахнул другую дверь, и его втащили в какой-то подземный гараж.
Но машина тут стояла всего одна - техническая, для ухода за гольфовыми полями,
Не впервые Кендрик испытывал это чувство, но сейчас, при виде стула, оно перешло в абсолютную уверенность: отсюда ему не выйти. И он не сопротивлялся, когда ему грубо связали руки за спиной. На глаза надели повязку и пихнули его на сиденье.
Послышался шорох, шумное дыхание, металлический щелчок, и что-то холодное и твердое вдавилось в висок.
Долгие, мучительные секунды. И еще секунды. И еще. Кто-то рядом рыдал - жуткие звуки, полные ужаса. Сперва Кендрик даже не понял, что они исходят из его глотки.
Неподалеку послышались шаги - двух пар шаркающих ног, и давление на висок уменьшилось. Повязку грубо сорвали с глаз.
Кендрик заморгал от неожиданного света. Один из конвоиров помахивал пистолетом, ствол уже был опущен вниз. Миновала целая вечность, пока он засунул пистолет обратно в кобуру. Второй отвязал Кендрика, и его отвели в прежнюю камеру.
Там он и лег, дрожа в полузабытьи, а наутро снова повторилось то же самое. Его отвели в подземный гараж, привязали к стулу и завязали глаза, уперлись дулом в висок. К своему стыду и ужасу, он обмочился, пока сидел и ждал смерти.
И на следующее утро все повторилось.
Интересно, думал Кендрик, что это за момент, когда сходишь с ума? Это четкая граница, как дорожный знак, отмечающий переход? А если он уже сошел с ума - о чем было более чем достаточно времени поразмыслить, - будет ли он об этом знать?
И в последний раз его вернули в подвал. На этот раз когда распахнулась дверь в гараж, Кендрик услышал приглушенный хлопок взрыва.
Он посмотрел и увидел другого заключенного, привязанного к тому же деревянному стулу. Тело этого человека наполовину вывернулось с сиденья, ноги повисли, руки все так же связаны за спинкой стула.
Было видно, что этот человек мертв. Из огромной раны в черепе лилась кровь, быстро собираясь лужей на полу. Над ним стояли двое охранников, Кендрику незнакомых.
«Вот оно, - подумалось ему.
– Все до сих пор было только прелюдией. А это уже оно».
Откуда-то взялась энергия, чтобы отбиваться, но в его ослабленном состоянии это было более чем бесполезно. Он беспомощно ждал, пока отвяжут труп и тот свалится на бетонный пол. Двое незнакомых охранников потащили тело за ноги к грузовику, все еще припаркованному у пандуса.
Кендрик без малейшего труда представил себе, как его собственный труп закидывают туда же. Двое других охранников ушли, кивнув коллегам, а Кендрик остался с теми, кому и предстояло стать его палачами.
– Твоя очередь, лапонька, - сказал один из них, вытаскивая пистолет и показывая на стул. Кендрик повернулся, и тут второй охранник ударил его ногой в зад. Кендрик полетел в лужу крови, от ее вони горло свело рвотным спазмом. Чья-то рука сгребла его за шиворот, вздернула и посадила на стул.
На этот раз они не дали себе труда надевать на него повязку.
Кендрик ждал смерти.
И тут краем глаза заметил - раньше никогда не успевал - что напротив лестницы есть лифт, и оттуда как раз выходит группа солдат, и двое тянут за собой большую платформу, нагруженную - он с ужасом заметил - трупами.
А вместе с солдатами вышли еще люди без пиджаков, неуместные какие-то типы вроде менеджеров среднего звена, которых он видел в дни после прибытия. Один из них посмотрел острым взглядом и что-то крикнул конвоирам Кендрика. Тот, кто собирался расплескать мозги Кендрика по стене, опустил пистолет, уже приставленный ко лбу, и оглянулся с мрачной физиономией.
Человек без пиджака шагнул вперед, будто не заметив существования Кендрика, и обратился к солдатам:
– Сержант, я, кажется, вам ясно сказал, что нам нужны еще образцы для работы. Из заключенных, которых вы сюда приводили, кого-нибудь с нами согласовали?
Этот беспиджачный был высокий и тощий, одет в светло-серую рубашку с тонким темным галстуком. Брюки аккуратно отглажены. Только намного позже Кендрик узнал, что его фамилия - Зирацки.
Охранник, который собирался расстрелять Кендрика, покачал головой:
– Я не знаю, сэр. Административная работа меня не касается, я выполняю приказы.
– Подождите здесь, - кивнул Зирацки. Отойдя на несколько шагов в сторону, он заговорил в аспидно-серый телефон.
И вскоре вернулся.
– Все хорошо, ваш приказ отменяется. И следите, чтобы объекты не проходили обработку без предварительного согласования с нами.
– Он ткнул пальцем в сторону сержанта.
– Как следует за этим проследите. Я более не собираюсь мириться с вашим вмешательством в наши проекты, сержант Грейди. Если такое повторится, ответа я потребую лично от вас.
С этими словами Зирацки повернулся к своим солдатам, которые закидывали тела через задний борт грузовика.
Грейди посмотрел ему вслед, потом повернулся и со злобой пнул ногой стул. Кендрик с него слетел, застонал, ударившись виском о бетонную стену. Кожа стала липкой и скользкой от чужой крови.
Ему грубо развязали руки, Грейди схватил его за шею, развернул лицом к себе.
– На меня смотри, сволочь!
– прошипел Грейди, брызгая слюной.
– На меня!
Он так стиснул Кендрику челюсть, что тот не мог даже сглотнуть. Беспомощно подняв руки, он попытался оттолкнуть Грейди, но стоило ему дотронуться до рук сержанта, как его снова швырнули на землю.