Тяжкий груз

Кунцев Юрий

Примерно такие мысли я и увезла с собой из Солнечной системы.

Кстати, чуть не забыла сказать, сбились с курса мы из-за моей ошибки в навигации. Ну, это так, к слову…

Дальше ты сам знаешь, что происходило. Навязчивый корреспондент, свалившийся нам на головы, потом сигнал бедствия, поиски выживших и весьма затянувшаяся спасательная операция. Ленар постоянно подначивал меня, напоминал, что мне надо учиться быть капитаном, а какой из меня капитан, если я не могу взять под командование тараканов в собственной голове? Но я не могла отказаться. Знала ведь, что отказываться глупо, да и к тому же это могло неплохо освежить мои взгляды на службу, а заодно и на остальную жизнь. Я пыталась привыкнуть к новой ответственности, ну и заодно не забывала беситься из-за того, что Ленар не

понимает, насколько ужасные перспективы его ждут, как только он освободит для меня свое кресло. Мог бы для приличия хоть немного приуныть и высказать мне свои переживания. Я бы выслушала его, утешила, и возможно, мне самой стало бы легче, но он был таким легкомысленным, что мне хотелось треснуть его по затылку и образумить. Если он не мог понять мои чувства, то никто бы не смог.

Когда мы начали вскрывать криостаты, я наконец-то смогла немного отвлечься от своих проблем. Разумеется, я не скажу, что в этом было что-то хорошее. Бьярне умирал на моих глазах, и это было почти похоже на тот случай с Андреем. Почти. Разница в том, что на этот раз я не стояла в стороне и пыталась вдохнуть в него жизнь так, будто это была моя собственная.

Бьярне умер.

Зато я попыталась ему помочь. Слабое утешение, но это тоже утешение. Наверное, я должна была гораздо острее на это среагировать, но почему-то этого не произошло. Видимо, все дело в том, что Бьярне был для меня чужим человеком, и я не испытывала к нему такой привязанности, какую испытывала к Андрею. Но Ленар решил иначе. Он, видимо, подумал, что это заставит мою старую рану снова кровоточить, и заставил меня проводить медосмотр для выживших. Сказал, что это из-за того, что у меня ничем не заняты руки, можешь себе представить? Мог бы придумать и поумнее оправдание тому, что посылает женщину осматривать троих мужчин.

Я была готова к небольшому всплеску гормонов, но все вышло как-то неожиданно. Густав вообще на меня не отреагировал, с Акселем мы немного повздорили (признаю, тут я была виновата), а вот Илья в наглую перешел в наступление.

И вот с этого момента в этой истории все очень сложно.

Мне тогда казалось, что он проявлял ко мне чисто мужской интерес, но теперь я понимаю, что он уже тогда задумывал очень хитрый, полный корысти план. Я вообще теперь не уверена, влекло ли его ко мне по-настоящему, но стоит признать, что он был убедителен.

Кстати, тебе любопытно будет узнать, что они все это время находились в глубочайшем отчаянии, и не только из-за смерти своего товарища. Они просто мастерски скрывали панику, от которой по ночам рвали на себе волосы, потому что… ну, ты в курсе. Они потеряли свой корабль, и их спасатели, сами того не подозревая, собирались доставить их прямо в тюрьму.

Илья придумал план. Стоит отметить, что это был сшитый на коленке план, полный ненужных рисков и состоящий почти целиком из чистой импровизации. У них была простая альтернатива — взять с «Магомета» оружие и провести штурм нашего корабля, но они выбрали крайне ненадежный план Ильи, потому что хотели провести захват как можно тише и без угрозы кому-то навредить. Думаю, это повод задуматься о том, что может они и преступники, но все же они не плохие люди. Просто немного лишние в этом мире.

Прямо как я.

Тогда Илья начал меня обрабатывать. Я до сих пор не могу точно сказать, действительно ли я ему нравилась, или это был холодный расчет, но он мне точно нравился, и вовсе не своим умением делать женщине комплименты. Он был вдвое старше меня, почти такой же одинокий, потерянный, но при этом не унывающий, полный жизни и энергии. Похож по описанию на Ленара, правда? А вот и нет. Он был способен меня понять. Он с самого начала не переставал напоминать, что не любит Ось. Он явно знал, что в большом мире он будет несчастен, и тогда я поняла, что нам с ним есть что обсудить. Для меня это был почти подарок судьбы.

Я уже говорила, что его план состоял из чистой импровизации?

Кто мог знать наперед, что Ленару вдруг взбредет в голову совершенно дикая идея — устроить мордобой на «Магомете»? Уверена, что никто. Если Илья действительно смог это как-то подстроить, то он просто какой-то Наполеон преступного мира. Но я уверена, что это

было совпадением, причем таким же невероятным совпадением, как и молния, ударившая дважды в одно место в один и тот же день. Пока вы с Акселем пытались уложить друг друга, я случайно обмолвилась, что люблю плавание. Так он получил блестящую возможность реализовать следующий шаг своего коварного плана, и отлучился для того, чтобы, как мне тогда казалось, наполнить для меня бассейн. Красивый жест, не правда ли? Кто угодно способен потерять голову и тут же воспользоваться предложенными дарами. На самом деле он просто хотел меня раздеть. Нет, не для того, о чем ты подумал… хотя, возможно, и без этого не обошлось. Пока я плескалась в воде, плохо соображая и не видя ничего вокруг из-за того, что у меня были залиты глаза, он подобрал мою одежду и аккуратно сложил ее… Того, как он вынул из моей куртки пропуск, испортил его и засунул обратно, у меня не было возможности заметить. В тот момент я была слишком счастлива, чтобы заметить подвох даже перед самым своим носом.

Мы разговорились. Начали обсуждать станцию. Он мне рассказал несколько подробностей, и после этого мы решили вернуться на корабль. Возможно, ты думаешь, что тут я немного привираю… Твое право. Но в тот вечер мы действительно ограничились лишь тем, что я поплавала в бассейне, а он стоял рядом и смотрел. Думаю, если бы он проявил чуть больше наглости, я бы все равно его оттолкнула, но он не стал. Он вел себя очень порядочно, не требуя от меня такой благодарности. В тот день меня это приятно удивило, но сейчас я начинаю понимать, что он решил ограничиться лишь одним грязным делом.

Следующий день ты должен помнить хорошо. Ты взорвался, но перед этим я заступила на дежурство и выяснила, что мой пропуск не принимается Марвиным. Я не увидела в этом никакого подвоха. Мало ли что могло произойти с ним на старой списанной станции? Я даже размышлять об этом не стала. Я просто сообщила Ленару, что не могу работать, и тогда сработал следующий этап хитрого плана Ильи. Он ждал момента, когда информация о порче пропуска станет общеизвестной, и попросил подарить ему этот пропуск. Ленар почему-то согласился, но если бы и нет, то согласилась бы я. Илья был мне симпатичен, и я бы точно не увидела ничего плохого в том, чтобы сделать ему небольшой подарок на память. Так он совершенно легитимно завладел испорченной карточкой с моим именем и фотографией. А затем ты взорвался. Тебе, наверное, уже повторяли это тысячу раз, но в тот день все очень сильно переволновались за тебя, и эта история с пропуском у всех просто вылетела из головы. Илье и это было на руку, но я уверена, что ко взрыву, в котором ты чуть не погиб, он не был причастен. Да, Радэк, все мы совершаем ошибки. Даже ты, иногда. Но я не скажу, что как-то в тебе разочаровалась в тот день. Я просто была рада, что ты выжил, и ты стал для меня каким-то… более приземленным, наверное.

То, что случилось дальше, Илья не мог предусмотреть и всячески этого избегал. Ты докопался до правды и выяснил истинные причины, по которым погиб Бьярне. Они хотели это скрыть, потому что не были дураками и прекрасно понимали, что тем самым лишь привлекут к себе нежеланной внимание. Не знаю, в курсе ли ты, но тем поступком ты едва не разрушил весь план Ильи. Ленар ударил его в живот, а потом нанес удар гораздо страшнее, когда надоумил тебя и остальных приглядывать за ним. Илья находился на том самом ответственном этапе, когда слежка была ему ни к чему, но и тут ему крупно повезло.

Сейчас я понимаю, что для человека, который чуть не погиб посреди космоса он действительно невероятно везуч. Впрочем, возможно я не так на это смотрю. Ведь лишь везучий человек мог пережить взрыв реактора и дождаться помощи? Бьярне, очевидно, из всей их команды был наименее везучим. Цинга ведь не самое страшное заболевание, особенно на начальных этапах, и Бьярне действительно мог ложиться в криостаз в уверенности, что проснется. Мне было жаль Бьярне, но еще сильнее мне было жаль Илью. Я прекрасно понимала, что он чувствует, и понимала, что именно он был вынужден держать в себе. Я бы с радостью осталась глуха к этим чувствам, но не смогла. Вместо того, чтобы швыряться в него обвинениями, я лишь стала сильнее ему симпатизировать.