У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Иди сюда. Не бойся. Постарайся идти аккуратно и не поломать стебли. Большинство растений очень редкие и дорогие. — Подхватил ее на руки. Затем поставил рядом с собой. Взял за руку: — Дно кое-где скользкое. Держись за меня.
Он показывал на листья, цветы, крошечные зеленые чешуйки и травинки, плававшие на поверхности и колыхавшиеся под водой. Называл латинские названия, переводил на русский. Они медленно приближались к противоположному краю бассейна, когда Степанова услышала характерный щелчок за спиной. Раздумывать и разглядывать, кто взводит автомат, было некогда. Успела прыгнуть вперед и уронить Руслана в воду.
Оба скрылись под листьями. Она не отпускала его, прижимая собственным телом. По воде простучали пули. Возле локтя возникла боль. Сквозь воду услышала шум и вынырнула на поверхность, вытащив Салманова и для этого обхватив рукой под грудью. Отбросила мокрые пряди в сторону, взглянув назад. Там трое офицеров прижали к земле русского парня. На краю бассейна лежал автомат Калашникова. Марина повернулась к удивленному мужчине, тяжело выдохнула:
— Вот и все, Руслан. Конец игре. Я сержант спецназа Марина Степанова. Сопротивление бесполезно. Вокруг наши люди. К сожалению, нам пришлось пойти на обман, чтобы невинные не пострадали.
Он глядел на нее с такой болью, что женщине стало его жаль. Биолог медленно направился к краю бассейна, не обращая внимания на то, что сам мнет и ломает растения. Сел и опустил голову на руки. С его волос стекала вода, капли шлепались о воду и на воде расходились легкие, не ровные круги. Марина, осторожно разводя руками зеленые заросли, подошла и присела рядом:
— Руслан, я выяснила, за тобой не числится ни зверств, ни убийств. Тебя отпустят. Не переживай.
Он заметил, как в воду падают алые капли. Резко поднял голову:
— Ты ранена?
Степанова поглядела на руку:
— Царапнуло. С локтя кожу содрало.
Он наклонился и оторвал какой-то плававший под водой листочек. Взялся за ее руку. Помял листок в пальцах и приложил. Женщина зашипела:
— Ой, щиплет!
— Зато кровь перестала идти и обеззаразило сразу… — Немного помолчав, мрачно добавил. — Они теперь убьют мою мать…
— Не убьют. Но для этого нам с тобой надо стать мертвыми.
Мужчина поднял голову:
— Каким образом?
— Сейчас узнаешь…
Она заметила подходившего генерала. Сейчас он был без погон и лампас, в обычной полевушке и берцах, похожий на простого спецназовца:
— Евгений Владиславович, пиротехник готов?
Генерал присел на корточки и сурово поглядел в лицо Салманова:
— К вам, гражданин Салманов, мы претензий никаких не имеем, хотя по-человечески вас трудно понять — знать о предстоящих взрывах в Москве и ни слова не сообщить об этом органам. Наш сержант жизнью рисковала, чтобы все выяснить и вам жизнь спасла сегодня. Готовы ли вы теперь выступить на будущем показательном процессе над экстремистами?
Руслан вздохнул:
— Вы же ничего не знаете, я из-за мамы молчал. У нее была операция на сердце. Что-то с сердечным клапаном. Она ничего не знает. Я занял деньги и попал к ним. Вы даете гарантии, что моя мать останется жива?
Генерал кивнул:
— Даем. Сейчас вам на спины под рубашки приклеят несколько пакетов с кровью и крошечные взрыватели. Вам надо зайти на средину бассейна, когда за спиной раздастся треск, упасть в воду лицом и с минуту не шевелиться. Вода должна успокоиться. Мы сделаем несколько снимков «трупов» для газет.
Салманов возмутился:
— Это убьет мою мать! Ее сердце не вынесет!
Генерал покачал головой:
— Предоставьте это нам. Ваша матушка уже здесь. Мы тихонько вывезли ее из квартиры и все рассказали. Джения Хасановна, подойдите пожалуйста.
Перед Русланом, из-за зеленых зарослей, появилась мать. Сухощавая, высокая женщина была бледна. Остановилась на дорожке, в метре от Салманова, разглядывая его и Марину. Он заметил, что мать выглядит больной. Глядя сыну в глаза, тихо спросила:
— Как ты мог? Разве стоит моя жизнь жизни сотен? Я растила тебя, считала добрым и честным мальчиком. Ты пошел на поводу у нелюдей. Руслан, я лучше умру, нежели увижу, как другие умирают в муках. Ты должен помочь. Моя жизнь ничего не стоит. Я достаточно прожила. Не допусти гибели людей!
Салманов опустил голову:
— Мама, прости меня… — Тут же поднял лицо: — Я сделаю все, что будет надо! Командуйте…
Джения Хасановна и генерал Бредин отошли в сторону и заговорили между собой. Генерал давал ей указания, как вести себя. Старая учительница внимательно слушала, кивая головой.
К сидевшим на краю мокрым «ботаникам» подошел прихрамывающий прапорщик Евсеич. Марина стащила рубашку. Руслан, глядя на нее, тоже стянул мокрую ткань. Пиротехник приклеил к их спинам пакетики с кровью и взрывателями. Марине досталось три «пули», Руслану — пять. Прапорщик сам, аккуратно, помог им одеть рубашки. Будущие «трупы» застегнулись и направились к средине бассейна, где растений было поменьше, чтоб не переломать редкие гиацинты. Остановились на более-менее свободном пятачке. Пиротехник спросил:
— Готовы?
Оба кивнули. За спиной раздались хлопки. Марина и Руслан рухнули в воду и застыли, чуть покачиваясь на воде, раскинув руки. Раздались шлепки. Кто-то брел к ним. Вода озарилась вспышками. Даже сквозь закрытые веки, Марина чувствовала яркий свет. Затем, когда они уже начали задыхаться, по плечам постучали. «Мертвецы» вскочили на ноги и с трудом отдышались. Генерал махнул рукой:
— Вылезайте. Все отлично прошло.
По дороге Марина поскользнулась и окунулась в воду еще раз. Руслан подхватил ее за талию обоими руками и приподнял над водой. Выбрался сам на край бассейна. Протянув руку, помог выбраться Степановой на дорожку из плиток. Пойманный стрелок лежал словно мертвый. Ему, чтоб не трепыхался, вкатили укол снотворного и он спокойно спал. К его груди тот же пиротехник клеил два пакетика с кровью и взрыватели чуть больше. Затем застегнул кожаную куртку. Нажал на пульт. В куртке образовались две дырки и начало расползаться кровавое пятно. Когда влага распределилась по всей груди, сделали несколько снимков. Затем подошло двое молодых милиционеров, получивших инструкции и снялись на фоне зелени. Это были «герои» будущего репортажа.