У каждого свой путь.Тетралогия

Рябикина Любовь

С часа дня начались многочисленные звонки. В течении часа Марина не отходила от телефона. Примчавшийся по ее вызову Игнат Капустин сменил женщину и теперь отвечал на все вопросы сам. Принимал благодарные отзывы о репортаже, записывал все новые и новые факты отвратительных условий проживания российских военнослужащих. Звонили отовсюду, в том числе и с границ с Чечней.

Марина каждое утро просыпалась рядом с Костей. Подолгу смотрела на него, если просыпалась раньше. Она была счастлива и даже к многочисленным

неприятностям, случавшимся с ней на работе ежедневно относилась спокойно. В эти дни ее ничто не могло выбить из колеи. На третьи сутки они проводили уезжавшего поездом в Новосибирск полковника Огарева. Геннадий Валерьевич уже знал, что его подчиненные получили необходимые печки, утепленные зимние палатки и продукты. Временно исполняющий обязанности командира подполковник Власюк успешно справлялся с трудностями. После хорошего известия Огарев немного успокоился и уезжал на родину вполне жизнерадостным.

Силаев, каждое утро, сквозь сон, чувствовал поцелуй Марины. Она уезжала на очередной прием посетителей и он говорил, не открывая глаз:

— Жду тебя…

Прошла неделя. Андриевич и Силаев раза три ездили вместе с Мариной в приемную. Наблюдали, как она ведет прием посетителей. Удивлялись быстрым решениям. Познакомились поближе с секретарем Игнатом Капустиным. Молоденький прапорщик чувствовал себя в этой роли весьма комфортно и заметно важничал. Даже полковникам он заявил:

— Марина Ивановна говорит голую правду всем от уборщицы до Президента. Ее за это любят и ненавидят, а я горжусь, что работаю с ней и готов идти за ней в огонь и в воду…

Ночи проходили в каком-то горячем угаре. Иногда оба словно выныривали из пелены обоюдных ласк и принимались разговаривать. Говорили обо всем, но чаще мечтали о своем совместном будущем. Иногда Костя, не очень уверенно, просил ее не рисковать так сильно и поберечь себя, но быстро замолкал, понимая, что его надежды тщетны. Когда Марина берется за дело, она его выполняет. На следующей неделе собирались съездить в Рязань, к сыну Кости. Марине хотелось познакомиться.

В субботу с самого раннего утра они уехали в Подмосковье заранее наметив по карте маршрут для охоты. Снега было мало и лыжи решили не брать. Они уехали далеко за Звенигород на генеральской машине. Проскочили мимо военного городка. Охрану Марина с собой не взяла, так как троих мужчин было вполне достаточно. Бредин прихватил две снайперских винтовки, для себя и Степановой. Костя и Вацлав заренее сказали, что стрелять не собираются. Они хотели просто побродить по заснеженному лесу.

Свернули с основной дороги на проселочную, затем еще немного повернули в лес и остановились. Огромные ели с тощими слоями снега на лапах, окружали их со всех сторон. Редкие вкрапления берез казались нарисованными на темной зелени. Обиндевевшие ветки с полуоблетевшими сережками изящно склонялись вниз. Солдат-шофер остался в машине, а четверо пассажиров скрылись в лесу. Генерал

сам предложил Марине идти впереди, посмеявшись над собой:

— Я вообще впервые на охоту иду. Так что флаг тебе в руки!

Вацлав с Костей переглянулись:

— Да и у нас позади охота лишь на человека…

Следов было множество, но все они оказались старыми. Стащив перчатку и дотронувшись ладонью до краев следа, Марина сразу сообщила генералу об этом. Еще дважды наклонялась к следам, а потом перестала. Глаза сами выхватывали обледеневшие края. Они бродили около часа, когда женщина наткнулась на свежий след. Легкая пороша, прошедшая с вечера, дала отчетливое представление о добыче. Женщина обернулась:

— Идите следом, но отстав от меня метров на пятьдесят.

Мужчины послушались. Степанова шагала быстро и уверенно, держа винтовку в руках. Неожиданно она замерла и вскинула оружие к плечу. Офицеры взглянули в ту сторону, но ничего не увидели, лишь выстрел показал им подскочившего из кустов зайца. Все трое переглянулись и кинулись догонять Марину, подходившую к зверьку. Она быстро стащила шкурку и одним движением отрубила голову, забросив ее под нависавшие над землей еловые лапы:

— Лиса съест. В прошлый раз я сделала глупость, притащив тушки с головами. Несчастный Салманов чуть сознание не потерял.

Зайца всучила генералу:

— Тамара просила хоть что-то принести. Не могу же я ей ощипанную ворону презентовать! Вот и тащите. Шкурку хотите взять?

Бредин искренне удивился:

— Зачем она мне? Обрабатывать не умею, да и времени нет.

Марина тотчас спрятала мех в сумку:

— Тогда себе забираю…

До обеда пробродили по лесу, так никого и не встретив ни из людей, ни из зверей. Зайцев больше не нашли. Со всех сторон громоздились лишь темные кроны елей, редкие вкрапления сосен на пригорках и толстенных берез с многочисленными кустарниками. Генерал предложил:

— Марин, давай тушку пополам поделим? Все же стреляла ты.

Она согласилась и одним движением перерубила зайца пополам. Вернулись к машине. Спокойно спрятали винтовки под заднее сиденье автомобиля, на случай осмотра милицией, сели и отъехали. Во втором часу дня Марина, Вацлав и Костя находились в квартире. Генерал уехал домой, весьма довольный добычей. Напоследок поделился своими планами:

— Сегодня сам попробую сготовить зайца по твоему рецепту. Если что забыл или не записал, позвоню…

Прошел понедельник. Во вторник с утра Вацлав уехал за билетом на вокзал. Марина отправилась на работу. Костя остался в квартире один. Пока мужики находились у Марины, охранники сопровождали ее только на работу и каждое утро вчетвером появлялись в квартире. Силаев нежился в постели часов до десяти. Потом встал, не спеша привел себя в порядок. Позавтракал. Послушал тишину, стоя у окна. Оделся и спустился вниз. Прогулялся до газетного киоска. Купил пачку газет и вернулся в квартиру, чтобы не спеша почитать новости…