Убей для меня
Шрифт:
Люк мысленно вздохнул. Нетрудно представить, как его мама засела у телефона в ожидании новостей о Дэниеле. Ведь Дэниел для нее что-то вроде приемного сына.
– Извини, мама. С Дэниелом все в порядке.
– Это я и сама знаю. – Ее голос прозвучал уже спокойнее, и Люк понял, что мама не сердится. – Дэми забрала детей, и я смогла уехать в больницу.
– Ты? Сама? По скоростному шоссе? – Его мать панически боялась ездить в часы пик по скоростным магистралям.
– Да. Сама. – В ее голосе прозвучала гордость. – Сейчас я сижу в зале ожидания перед реанимацией. С Алекс. Она помогает
– Да, согласен. Что конкретно сказал врач?
– Что Дэниел еще на какое-то время останется в реанимации, но его состояние стабильное. Ты сможешь его утром навестить.
– Замечательно. А как ты поедешь домой, мама? – В темноте она ездила очень неуверенно.
– После закрытия магазина за мной приедет твой брат. Он меня отвезет. Делай, что ты должен делать, и за свою маму не беспокойся.
Делай, что ты должен делать.
– Минутку, мама. Ты уже видела сестру Дэниела?
– Да, конечно. Она была на прошлой неделе на похоронах их родителей.
– Нет, я имею в виду, сейчас. Она тоже там, в больнице.
– О, Боже! Она тоже ранена?
– Нет, мама. Она, вероятно, находится возле другой пострадавшей.
– Но ведь Дэниел ее брат. – В голосе мамы звучало возмущение. – Ее место здесь.
Люк подумал о выражении лица Сюзанны, как та смотрела, когда Дэниела грузили в вертолет. Внутренне она разрывалась на части, боялась и выглядела бесконечно одинокой.
– Это довольно сложно, мама.
– Сложно! Что может быть в этом сло… ох, минутку. – Ее гнев сменился на милость. – Алекс мне сказала, что она в капелле. Это хорошо.
У Люка от удивления глаза на лоб полезли. Сюзанну в капелле он представить себе не мог.
– Пожалуйста, сообщи ей о Дэниеле, хорошо?
– Конечно, Лукамо, - нежно ответила мама. Это детское прозвище пролило Люку бальзам на душу.
– Спасибо, мама. – Люк сунул телефон обратно в карман, расправил плечи и вошел в бункер. Давящая тишина этого места тут и там нарушалась приглушенными голосами. Неосвещенный коридор, но в камерах, где работали криминалисты, светили яркие лампы. Люди Эда Рэнделла делали свое дело, как всегда, оперативно. Люк мельком осматривал каждую камеру, и опять при взгляде на убитых девушек внутри у него все холодело. Санитары упаковывали очередное тело в мешок для трупов. Не смотри. Но он не мог не смотреть. Он снова опоздал, а эти девушки нуждались в нем. Кто они? Их похитили совсем недавно? Или давным-давно, как Ангела?
Люк увидел, как кто-то из медэкспертов склонился над одной из убитых. Он собирался надеть пакеты на руки трупа. Внезапно Люк услышал сдавленные всхлипы, которые звучали в тишине душераздирающе.
– Малкольм? – тихо спросил он.
Малкольм Цукерман замер, затем осторожно отпустил руку девушки. Когда он поднял взгляд, Люк увидел слезы в его глазах.
– За годы своей работы, Пападопулос, я насмотрелся на разные ужасы, но такого… но такого еще не видел. Она весит меньше сорока килограмм. У нее волосы вываливаются клочьями. – У Цукермана сорвался голос, но он взял себя в руки. – Того, кто это сделал, нельзя назвать человеком.
Люк кивнул. Он слишком часто видел таких жертв, и слишком часто их жизнь заканчивалась
– Ты уже снял отпечатки пальцев?
– Да. Трой повез их в лабораторию. Потом вернется за остальными. – Малкольм горько улыбнулся. – Мы бросили жребий, и он выиграл.
– К счастью. Проверите их отпечатки, вдруг кого-то найдем.
НЦПЭД (ПРИМ. – англ. NCMEC, национальный центр пропавших и эксплуатируемых детей) – база данных, в которой хранились отпечатки пальцев пропавших детей. Конечно, если родители заранее позаботились о том, чтобы зарегистрировать в этой базе своих чад. Большинство родителей, узнав о такой возможности, поначалу приходило в восторг, но потом, в силу разных причин, отказывалось. Люк позаботился о том, чтобы отпечатки пальцев шестерых детей его сестры Дэми оказались в НЦПЭД. Это самое малое, что он мог сделать, чтобы защитить свою семью.
– Да, надеюсь. Когда мы сможем их забрать?
– Самое позднее, через час. Когда Чейз проинформирует прессу.
Малкольм фыркнул, все по-старому.
– Чейз медленно становится знаменитостью. Это, какая по счету, третья, конференция за неделю?
– Уже четвертая. До этого были, в основном, по делу О’Брайена.
Малкольм покачал головой:
– Кошмарная неделя.
– Да, уж. Я тебе сообщу, когда можно забирать трупы.
– Люк, - раздался вдруг приглушенный голос Эда Рэнделла. – Иди сюда. Быстрее.
Люк нашел начальника группы криминалистов, сидящим на корточках возле одной из коек. Матрас, уже упакованный в мешок для вещдоков, лежал на полу.
– Что тут?
Эд поднял взгляд. Его глаза блестели.
– Имя, по крайней мере, часть имени. Посмотри сам.
– Имя? – Люк опустился на корточки рядом с ним. Эд направил луч фонарика на ржавый металл, на котором Люк смог разобрать отдельные буквы.
– Эшли. Эшли Е… Не разберу. А, может, Н или Ч?Что-то похожее.
– И Эшли попыталась эти буквы спрятать. Они были замазаны смесью из грязи и еще кое-чего.
– Кое-чего? – удивился Люк. – Что ты имеешь в виду?
– Узнаю, когда проверю в лаборатории, - ответил Эд, - но, возможно, это моча. Здесь, Люк, удерживали, по крайней мере, еще трех жертв. Матрасы насквозь пропитаны свежей мочой.
Люк это уже унюхал.
– А вам удастся из них или из смеси, которой замазано имя Эшли, выделить ДНК?
– Шансы неплохие. Они все находились в пубертатном возрасте, а это нам облегчает работу.
– Почему?
– Потому что ДНК будет получено из эпителиальных клеток, а не из самой мочи. Я уже отправил пробы в лабораторию. – Эд снова опустился на корточки. – Но прежде чем ты задашь мне следующий вопрос, скажи, как Дэниел?
– Уже нормально. Нам утром разрешат его навестить.
– Слава богу. Ты не в курсе, он ничего здесь не заметил?
– Спросим у него, когда он проснется. Что ты еще обнаружил? У Чейза через полчаса пресс-конференция, ему нужна информация.
– Коробку с наполненными инфузионными мешками, коробку со шприцами, старые носилки и штатив для капельницы.
Люк наморщил лоб:
– Здесь была больница? Бессмыслица какая-то. Эти девушки ужасно грязные и выглядят так, будто неделями голодали.