Убежище, или Повесть иных времен
Шрифт:
подарить жизнь таким детям? Разве могли бы иначе столь несравненные
красота и изящество скрываться в этой глуши? Скажите, сударыня, умоляю вас,
не дает ли мне моя былая дружба с герцогом Норфолком права на вашу?
— О да, милорд! — воскликнула я, заливаясь слезами при имени отца. —
Она дает вам право на мою вечную благодарность. Ваше имя избавляет меня
от необходимости притворяться: признаю — вы верно разгадали тайну моего
рождения.
— Но тогда
признаны во Франции?..
— Ах, милорд! Я с не меньшим основанием могу спросить вас: почему
любимец Елизаветы, один, без свиты, появляется в этом уединенном месте,
стремясь укрыться от убийц?
— Я отвечу вам, сударыня, с полной откровенностью и тем самым
заручусь вашим доверием. Благосклонность монарха может с легкостью
возвеличить человека, но еще очень многое требуется ему, чтобы стать счастливым, а
когда вы узнаете о некоторых обстоятельствах моей жизни, вы, я уверен,
подарите меня своим сочувствием.
В эту минуту Эллинор, выполнив мое поручение, вновь присоединилась к
нам. Признаюсь чистосердечно, я желала ее отсутствия и дала ей задание,
которое никогда не смогла бы выполнить сама. Присутствие милорда
пробудило в душе моей надежды и желания, дотоле мне незнакомые. Мне ни на миг
не приходило в голову, что, прожив столько лет, он не мог не иметь
сердечной привязанности, и бессознательно я стремилась внушить ему это чувство.
Опасаясь при этом, что Эллинор затмит меня красотою и очарованием, я с
помощью недостойной уловки лишила ее возможности первой привлечь
внимание гостя, она же, великодушно подчинившись моему несправедливому
требованию, заставила меня тотчас устыдиться, и в дальнейшем я так
заботливо старалась подчеркнуть ее достоинства, что милорд уверился в моем
совершенном к нему равнодушии. Так что я выиграла вдвойне, возвратившись
на путь истинный.
Сестра сообщила, что видела, как четверо людей тщательно обыскивали
развалины, убежденные, что лорд Лейстер скрывается здесь, в особенности
после того, как один из них поднял с земли шляпу (несомненно, уроненную
графом, когда он обратился ко мне) и как, поклявшись, что не уйдут, пока не
отыщут его, они разделились, чтобы продолжить поиски.
Я побледнела при этой ужасной вести, делавшей его уход немыслимым;
но, ожидая во всякую минуту появления отца Энтони, который вряд ли мог
остаться безучастным к тревоге, вызванной появлением убийц, мы порешили
спрятать милорда в комнате миссис Мэрлоу, пустовавшей все это время, где
никто, кроме нас, не стал бы его искать.
Уже наступил вечер, и так как от нашей служанки, обремененной годами
и недугами, было бы больше хлопот, чем помощи, мы сами поставили перед
лордом Лейстером ужин, более отвечающий его здоровью, чем аппетиту, все,
что нашлось в нашем Убежище, а затем удалились, чтобы визит опекуна не
застал нас врасплох.
Как ни благосклонна была к нам природа, я бы не хотела внушить вам
мысль, будто удивление, высказанное милордом, объяснялось единственно
нашей красотой, а потому должна здесь заметить, что мы одевались скорее в
соответствии со вкусом миссис Марлоу, чем с модой и обычаем какой-либо
страны, а те наряды, что облекают счастливые сердца, превосходят все
другие в богатстве фантазии. Прилегающий лиф и юбка светло-серого платья
были обшиты по рукавам и подолу узорной бахромой из черного бисера;
стоячий кружевной воротник открывал шею и грудь и завязывался у основания
черными кистями. Густые волосы кольцами спускались на шею и на лоб из-
под камлотовой повязки. Маленькие касторовые шляпки с высокими тульями
и пышными черными перьями довершали наш наряд, одновременно слишком
простой и слишком изящный, чтобы остаться незамеченным. Совершенство
платья — в его простоте, и в описанном мною наряде Эллинор была
прекраснее, чем в любых парадных одеждах, присущих кичливой роскоши. Ее
живой, лукавый взгляд говорил о наблюдательности, но при этом был полон
добродушия; гладкую, нежную кожу, повинуясь биению сердца, окрашивал
тонкий переменчивый румянец; стан был строен, а обращение неизменно
привлекало к ней сердца, заставляя любить почти так же, как любила я. Но мне нет
нужды долго распространяться о характере моей Эллин: хотя сейчас речь не
о нем, он вскоре потребует вашего внимания и сочувствия в тягчайших
жизненных испытаниях.
Любовь — мать притворства, сударыня. Когда мы расстались с лордом
Лейстером, я попыталась, умалчивая о своих чувствах к нему, дознаться о
чувствах сестры, так как, совершая извечную ошибку тех, кого впервые
посетила страсть, я была убеждена, что человек, покоривший мое сердце, так же
властен и над сердцами всех женщин. В таких случаях с каждым взглядом
возрастает страх: мне не переставало казаться, что в ее глазах я читаю
мысли, пугающе сходные с моими, однако выраженная ею живейшая
озабоченность по поводу нашей неосторожности, Которая, как ей ясно представлялось,
отдавала нас во власть фаворита Елизаветы, вызвала у меня сомнения: хотя