Ублюдки и стрелочники
Шрифт:
Я обратилась к отчиму:
– Вот это да. Он действительно не должен был этого делать.
Джозеф подошел к моей матери и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
– Мы просто предположили, что ты не захочешь жить с парочкой молодоженов. Тебе уже восемнадцать. Ты можешь получить фору при поступлении в колледж. Мой отец даже упомянул стажировку в своем офисе, если тебе интересно.
Я не ходила в политическую школу, но когда Джозеф предложил эту новую возможность, у меня возникло ощущение, что она не является обязательной.
– Я подумаю поговорить с ним об этом, - уклончиво ответила я.
– Спасибо, Джозеф. Я очень ценю это. Но ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась дома, мама? Я действительно не против помочь тебе с ребенком и все остальным.
– Мне хотелось сказать, что не хотела пропустить рождение и дальнейшее развитие, но слова не складывались. Возможно, большинство людей были бы счастливы бросить своих родителей и начать жить независимо, но она была всем, что я когда-либо знала. Я не была готова.
– У нее будет более чем достаточно помощи со мной и нянями, - ответил Джозеф, заканчивая разговор.
– Я потерял девственность из-за нашей няни, - произнес ровный голос. Даже не заметила, как Хамильтон начал подниматься к нам по ступенькам. Я выпрямила спину, когда взглянула в его сторону. Хамильтон с гримасой поднялся по ступенькам. Дерьмо. Изменилось все в его поведение. Он был спокоен со мной, но теперь я почувствовала резкую остроту его присутствия, которая проявилась на его лице.
– Хамильтон, - произнес Джозеф.
– Ты такой грубый ублюдок. Будь вежливым при знакомстве с моей новой семьей.
Хамильтон приподнял бровь и подошел к брату, чтобы пожать ему руку.
– Поздравляю со свадьбой, - сказал он, хотя это прозвучало совсем не искренне. Мужчина казался милым, когда мы были одни. Что-то изменилось, и я хотела знать, что.
Я посмотрела на обоих братьев Борегар, пытаясь найти в них хоть какие-то сходства. Хамильтон был сплошной тенью и загадкой. Дерзкое озорство, завернутое в греховно сексуальный пакет. Джозеф был подобен полированному фарфору или золотым слиткам.
Хамильтон медленно подошел к нам, и я скрестила руки на груди.
– Это моя падчерица, Вера, - представил Джозеф, кивая в мою сторону. Хамильтон ухмыльнулся, как Чеширский кот. Я собиралась признать, что мы уже встречались, но он перебил меня:
– Ты выглядишь так знакомо. Мы раньше не встречались?
– спросил он, протягивая руку, чтобы пожать мою, как будто мы только что не разговаривали на этом самом крыльце.
Как будто не я застала его прошлой ночью. Будто не знала, как сильно он любит трахать незнакомок.
Так вот как он хотел это разыграть? Отлично.
– Я так не думаю. Если бы это было так, я бы запомнила, - ответила я. Я не злилась из-за нашего маленького секрета, меня это наоборот забавляло.
– А это моя жена
– Приятно наконец познакомиться, - поприветствовала мама.
– Мне тоже, - игриво промурлыкал Хамильтон, прежде чем поднести ее руку к своим губам для поцелуя.
– Ты намного красивее моего брата. Чем же он тебя зацепил.
Она покраснела.
– Я понятия не имела, что твой брат такой очаровательный, Джозеф, - сказала мама своему мужу. Я боролась с желанием закатить глаза при ее комментарии. У меня было ощущение, что Хамильтон был из тех мужчин, которые заставляют женщин падать перед ним на колени.
– Я собирался вернуться в свой дом, но забыл свой кошелек. Раз уж все встали, мне пойти купить шампанского для мимозы?
– Затем он щелкнул пальцами.
– Ах. Я забыл. Вы ожидаете, да?
Все знали, кроме меня? Или Хамильтон делал обоснованное предположение?
– Да. Уже двенадцать недель, - гордо сказала мама.
Двенадцать недель? Двенадцать гребаных недель? Как мама так долго скрывала это от меня? Я еще раз оглядела ее тело. Она была такой худой.
– Поздравляю, - сказал Хамильтон с улыбкой, прежде чем снова обратить внимание на меня.
– Ты останешься здесь, пока счастливая пара будет проводить медовый месяц в Париже?
– спросил он меня, проводя рукой по своей тонкой белой майке Hanes. Его темные волосы были в беспорядке на макушке, блестящие пряди закручивались волнами. Думаю, именно это и происходит, когда ты всю ночь трахаешь все, что движется.
– Вера здесь на неделю, потом переезжает в новую квартиру. Она полностью обставлена. Тебе просто понадобятся твои личные вещи. Мне очень жаль, что нас не будет рядом, чтобы помочь тебя, дорогая, - ответил Джозеф.
Сильное чувство в моем животе снова дало о себе знать. Я много работала, чтобы поступить в институт. Чтобы получить высшее образование, записалась на все бесплатные внеклассные мероприятия, которые могли бы предложить мне стипендию. Черт, я была президентом шахматного клуба. Все это испытание было обесценено властным влиянием Джозефа на мою учебу в колледже.
Сейчас все это было разрушено. Как неважное. То, что я совершенно не планировала.
– Я не против помочь, - предложил Хамильтон.
– Разве ты не должен быть на нефтяной вышке?
– спросил Джозеф.
– У меня отпуск в двадцать один день, - ответил Хамильтон.
– Я могу помочь и перевезти ее вещи в целости и сохранности.
– Я лучше найму транспортную компанию, - нахмурившись, ответил Джозеф.
– Ты бы предпочел отправить свою падчерицу в ее первую квартиру в одиночестве, пока вы будете в Париже? Прям как Джек Борегар, - с ухмылкой сказал Хамильтон.