Ублюдки и стрелочники
Шрифт:
Как он смел?!
– Именно поэтому ты работаешь на нефтяной вышке и появляешься под конец свадьбы единственного брата?
– спросила с сарказмом я и посмотрела налево, обнаружив портрет Джозефа и Джека, который опасно накренился.
– Тебя даже нет на семейной фотографии, - цокнула я и положила ладони на его грудь, чтобы оттолкнуть.
– Я предпочитаю быть либо всем, либо никем, - прошептал Хамильтон и приблизился ко мне еще ближе, несмотря на то, что я вовсю пыталась его оттолкнуть.
– Я собираюсь переночевать в отеле, - предупредила я.
Хамильтон улыбнулся, будто мои
– Тогда давай уже поедем в твой чертов отель, ммм?
Глава 4
К родительскому дому Хамильтон приехал на мотоцикле. А так как у него не оказалось второго шлема, я предложила вызвать себе такси до отеля. Но он настоял поехать со мной и убедиться, что со мной все будет в порядке. И поэтому взял Астон Мартин Джека. Хотя что-то мне подсказывало, что тому просто хотелось прокатится на автомобиле стоимостью триста тысяч баксов.
Хамильтон продолжал поглядывать на меня своими темными глазами, пока мы ехали по извилистым дорогам. Дом Джека находился в закрытом, роскошном районе примерно в тридцати минутах езды от города. Казалось, что пока ты ехал по этой дороге, то сатывался по социальной лестнице вниз. Дорогие машины и лимузины сменялись среднестатистическими, и чем ближе приближался к городу, тем сильнее это ощущалось.
До того, как мы выехали, Хамильтон поделился, что знает хорошее место, где я буду чувствовать себя в безопасности. Мне было все равно куда ехать, просто хотелось убежать из дома Борегаров и от того, что устроил там Сеинт. Было время, когда мы с мамой жили в ужасных местах, но я никогда не чувствовала такого страха, как сегодня.
– Сеинт что-то говорил тебе?
– спросил Хамильтон, когда мы остановились на светофоре.
На языке вертелись слова Сеинта про замужество моей мамы, но я решила промолчать об этом.
– Он спрашивал меня, что я знаю о твоей маме, - призналась я.
– Кажется, тот думает, что существует какая-то тайна, связанная с ее смертью.
Хамильтон сжал руль и скривил губы.
– Все любили мою маму.
– Его слова были осторожными и немного расчетливыми.
– Я слышал сотни теорий о ее смерти за эти годы. Не удивлен, что он все еще зациклен на этом. Людям нравится цепляться за теории заговора и сплетни, когда кто-то из богатых умирает молодым.
Я прислонилась к окну и посмотрела на него.
– Джек никогда не рассказывал мне, как она умерла, - ответила я.
– Сеинт упоминал что-то связанное с сердцем, сердечный приступ, по-моему, но он не был уверен. Я просто думаю, что это неуважительно - копаться в прошлом. Джек всегда с такой грустью говорит о ней, он любил ее. Я не представляю, что ты чувствовал, когда потерял маму.
Хамильтон провел языком по зубам и перевел взгляд на дорогу.
– Не совсем так, он не любил ее. Тебе и не нужно представлять, - ответил он.
– Ты тоже скоро потеряешь свою.
– Мои слова определенно выбесили его, потому что Хамильтон нажал выжал педаль газа, как
– Чертов сердечный приступ.
– Его голос был ледяным, пока он лавировал между машинами.
– Что это значит?
– спросила я.
– Что ты имел в виду, говоря, что я тоже потеряю свою?
– Мое сердце бешено колотилось. Я схватилась за ручку дверцы и сжала ноги, когда Хамильтон прибавил еще скорости.
Желтые линии, разделяющие улицу, стали размытыми, когда мы проезжали мимо зданий, деревьев и других автомобилей.
– Черт, - выругалась я, когда Хамильтон едва ли не сбил пешехода, но, казалось, его это не волновало.
– Я имел в виду именно то, что сказал. Ты тоже потеряешь свою маму, но не так, как я. Джозеф властный дебил. Если человек не полностью предан ему, он вычеркивает его из своей жизни, а если кто-то встает на его пути - избавляется от него. Ты - яркое напоминание о несовершенстве, а Борегары не терпят их, - зловеще заявил он.
Избавляется от них? Что это должно значить?
Все, что сказал Хамильтон, было сказано со злости, но было правдой. Я нутром чуяла, что Джозеф всеми способами попытается избавиться от меня.
– Моя мама не оттолкнет меня… - начала я, а Хамильтон обогнал школьный автобус.
– Джозеф сделает так, что будет невозможно сказать «нет». Он покупает людей и использует все свои возможности, чтобы добиться своих целей.
Когда Хамильтон в очередной раз подрезал Теслу, я не выдержала:
– Ты можешь перестать вести машину, как придурок?
– спросила я, судорожно вдохнув воздух.
Мужчина вздрогнул, но все же снизил скорость.
– Да, извини, - пробормотал он.
На долю секунды я посмотрела на спидометр и только потом начала говорить:
– Ты действительно ненавидишь Джозефа, ммм?
– спросила я, пытаясь узнать больше.
– Это сложно - ненавидеть кого-то, кого ты, вроде как, должен любить, но да, я действительно его ненавижу. Семья может быть проклятьем, если ты не будешь осторожным.
Я сглотнула. Все, что сказал Хамильтон, - было отражением моих страхов. Я не была выбором своей мамы, но Джозеф и этот ребенок - были. В моей голове встал вопрос, в конце концов, будет ли у мамы в доме хотя бы комната для меня?
Горячие слезы заполнили мои глаза, но я быстро смахнула их. Не хотелось, чтобы Хамильтон подумал, что я сумасшедшая, потому что плачу на переднем сидении. Мы ведь едва ли знакомы.
– Когда тебя любят просто потому, что обязаны - это ужасно, - прошептала я.
Хамильтон повернулся ко мне, тревога читалась на его лице. Я еще раз смахнула слезы, пока он оглядывал меня.
– Вера, - сказал он и свернул на парковку, - не плачь.
– Все хорошо, - ответила я, он тронул мою ногу, это было быстрое, но нежное касание, и у меня появилось внезапное желание попросить его оставить руку.
Хамильтон убрал руку и припарковался. Я огляделась, неуверенная в том, где мы находились.
– Ты обещал отвезти меня в отель, а это явно не отель. Где мы?
– спросила я, мой голос был сиплый от эмоций. Не ожидала, что так растрогаюсь от его слов. Сегодня был сложный день. Поэтому единственное, чего я хотела, это устроиться поудобней и заснуть.