Угличское дело. Кинороман

Блажиевич Денис Викторович

Избавившись от груши, Шуйский достал из широкого рукава склянку. Ту самую, которую ему отдал Пёх. Правитель взял склянку и посмотрел на свет. Не произнеся ни слова, правитель спрятал склянку в своих одеждах. Повернулся к трону.

– Государь тебя чином окольничьего жалует, князь Василий. Теперь спокойно должны зажить. Без волнений.

Шуйский промолчал и все ж ухитрился, согнулся в нижайшем поклоне перед пустым троном.

ХХХ

Как

прояснилось на востоке, начали грузиться. Стрелецкий сотник взобрался на паром, по холодку вжал голову в плечи, и ругался, когда пёрли без очереди.

– Стой!
– сотник остановил худого саврасого мерина, тащившего за собой гремящую повозку.

– Ты?
– удивился сотник.

– Я.
– откликнулся Рыбка. Он держал мерина за повод.

– Так скоро? Не по нраву Москва пришлась?

– Людей много, а как в лесу.

– Что ж товарища не уберег?

Сотник увидел Каракута. Федор был укрыт овчинным тулупом. Глаза были закрыты и лицо не подвижно. И так все было печально, что сотник аж крякнул от досады.

– А ведь богатырь был. Как вы ногайцев моих пощелкали...Песня.

Рыбка кивнул головой и тронул повод.

– Куда ж ты его везешь?
– спросил сотник.
– Он уже холодный совсем.

– К солнцу.
– ответил Рыбка.
– Оно отогреет.

За медленной серо-зеленой Волгой встало теплое красное полукружье. В нем была жизнь и надежда. И они шли туда...

КОНЕЦ.

–

–

–

–

–

–

–

–