Угличское дело. Кинороман
Шрифт:
– Покарать.
– Перебрать угличских людишек.
Федор Никитияч решил подняться.
– Куда ты, Федор Никитич.
– Пусти, Суббота. Дозволь,государь?
– Говори, Федор Никитич.
– Что ж мы, лучшие люди, как овцы блеем единогласно. Другой голос тоже нужен.
Правитель понимающе усмехнулся.
– Слушаем другой голос.
– Наказать примерно нужно, но весь город мучить? Хорошего посадского мастерового из шапки не вытрясешь. Это еще поискать нужно.
– Прав, Федор Никитич. И я так мыслю. Наказывать так надо, чтобы прибыток были
Правитель сел, а царь Федор с надеждой посмотрел на патриарха.
– Что, владыко, скажешь? Рассуди справедливо. Сбрось груз с души.
Патриарх сбросил груз с души. Со своей.
– Здесь твое государь дело, а мы лишь слуги верные. Сполним, что приговоришь.
С надеждой посмотрел царь на правителя.
– Правитель?
Правитель поднялся.
– Твоего решения ждем, государь.
Государь поежился. Взгляд мотался из стороны в сторону. Все молчали. Суббота шепнул Федору.
– Учись, Федор Никитич. Вот игра так игра, не то что твоя зернь.
Наконец царь Федор тихо произнес.
– Быть посему. Как лучшие люди приговорили. Нагих, что против нас злоумышляли сослать, Углич мятежный город отправить на новые земли.
Произнеся это, он бессильно упал в свое золотое кресло.
ХХХ
Стрелецкий голова выполнял приговор Москвы. Обходил строй стрельцов среди которых и Торопка. Говорил уверенно.
– Скарба пусть сколь хотят берут. А дома разбирать не давать.
– Кому оставляем?
– Кому надо тому и оставляем.
Кто-то знающий крикнул.
– Из Торопца и Кашина народ пригонят.
– А если не пойдут?
– спросил кто-то.
Голова не смутился.
– В кандалы и ошейники. Вон лежат..Но струмент катский беречь. Добро государево.
ХХХ
В гостевой келье патриаршего дворца Пех уговаривал царицу Марию.
– Правитель обещал.
– Но не сделал. А я сделала. Братьев предала. Ради тебя.
– И себя не забыла...
– Должна была?
– Нет.
– И что же взамен? Постриг.
– Не будет пострига.
– А что будет?
Пех обнял царицу.
– Поместье будет. Вечера будут. Дети будут. Все будет...А больше ничего не будет. Мало?
– Хватит...Тебя одного. А больше ничего не надо.
ХХХ
Перед колокольней в Угличе собрался народ. Стрелецкий голова руководил, кричал вверх людям на колокольне.
– Скидывай и все.
– А ты вешал?
– зло спросил один из Колобовых.
– Колокол-то чем провинился.
– Не разговаривать. Виноват тем, что на бунт звал. За это к ссылке приговорен
– Зарежешься резать.
А юноша Колобов отчаянно машет рукой.
– Э-э-эх. Так и так снимут. Погоди.
– закричал он вверх.
– Сейчас подсоблю.
На колокольне он привязал веревку и махнул мужикам внизу. Колокол начали снимать очень осторожно. Как свой, потому что свой. Колокол положили на бок. Голова отрезал язык и поднял вверх и показал торжественно. Обнес по кругу.
– Показал?
– спросил юноша.
– Показал - ответил глупый голова.
– Дальше что делать будешь?
– Приказу дальше не было
– Так давай сюда.
– Чего это?
– Того это. Мы его назад привесим.
– Его еще кнутом бить велено.
– Сами и побьем. По-свойски.
ХХХ
Пех въехал на двор. Бросил поводья ближнему холопу. Взбежал по узкой крытой лестнице и без предупреждения открыл дверь.
– Ты?
– Шуйский был озадачен.
– Что же ты? Сам вызвал и удивляешься? Я за своим пришел.
Василий выложил на стол несколько мешочков набитых монетами.
– Пусть и не до конца исполнил, но как сговаривались.
Пех сгреб мешочки.
– Что правитель? Ничего не подозревает?
– Нет...Даже правителю сложно поверить, что ты с убийцей своего брата спелся.
– Жить ведь как-то надо.
– Тут мы друг друга совсем понимаем, князь...Одно в тумане.
– Что же?
– Тебе то зачем мертвый царевич?
– Не так, Пех. Это раньше он мертвый был, теперь живее всех живых.
– Как это?
– Теперь ему только дай в возраст войти. Заматереть. Вот тогда он мне во всем поможет, а я ему.
Пех сказал.
– Пойду я, князь. Ты не забывай, если что...
– Пех.
– Пех обернулся.
– А ты думаешь, я забыл?
Пех среагировал мгновенно. Бросил кошели с золотом, схватился за саблю. Но слишком много темных фигур ворвалось в комнату и у каждой в руках маленький самострел. Пех упал на пол, во многих местах пробитый острыми болтами. Шуйский подошел и плюнул теперь не страшному Пеху в лицо.
ХХХ
Царицу Мария. Из кельи патриаршего дворца ее выпустили всего один раз. Проводить братьев и их семьи, не надеясь больше встретиться. Знала, что их отсылают в глухие дальние монастыри, но для себя ожидала другой участи. Она верила Пеху. Он сделает все возможное. Вместо пострига и тесной холодной кельи уютное потерявшееся в просторах поместье где-нибудь пусть и под Ярославлем. А главное жизнь, жизнь, а не смерть. В разных одеждах, но смерть. С сыном. Без сына...Царица подошла к окну. Во двор въезжали царские приставы в черных одеждах. "Решится! Сейчас все решится!" Царица взглянула в зеркало. Несколько раз сменила позу, но когда дверь открылась, радости на ее лице не было.