Угол атаки (Солдаты удачи - 7)
Шрифт:
– Вместо "Мрии"? Откуда он это взял?
– Полагаю, ему сообщил генерал армии Г. Час назад он приказал вызвать подполковника Тимашука в узел связи и говорил с ним. Как раз перед тем, как позвонили вы.
– О чем говорили?
– Не слышал, было приказано выйти. Замечено: после разговора Тимашук был радостно возбужден.
Эти слова полковника только подтвердили уверенность Ермакова: Г. решил, что можно без него обойтись. Ну-ну, посмотрим, как вы без меня обойдетесь. Но сейчас его больше заинтересовало и озадачило
"Руслан". Будет задействован вместо "Мрии". Это еще что такое?
– Передаю трубку Сивоплясу, - сказал полковник Тулин.
– Товарищ генерал-лейтенант, у нас ЧП, - доложил начальник охраны "Феникса".
– У вас там сплошные ЧП. Что на этот раз?
– Подполковник Тимашук готов.
– Что значит - готов?
– не понял Ермаков.
– К чему готов?
– Ему сделали вид, что он застрелился.
– Как - застрелился? Что ты несешь? Как он мог застрелиться?
– Так точно, не мог, - подтвердил Сивопляс.
– Ему придали видимость самоубийства.
– Кто, черт возьми, придал? Говори ясней!
– Арестованные диверсанты. Я ему предупреждал, а он и ухом не моргнул, приказал: кругом.
– Отставить!
– скомандовал Ермаков.
– Докладывай с начала. Все по порядку!
С помощью наводящих вопросов Ермаков выяснил, что произошло. Тимашук остался один на один с арестованными. Через пятнадцать минут раздался выстрел. Ворвавшись в бокс, Сивопляс обнаружил на полу труп подполковника. В правой руке у него был пистолет ПМ. Пуля вошла в висок и вышла из затылка. Трое арестованных были прикованы наручниками к трубам водяного отопления, четвертый сидел связанный в кресле, а пятый лежал на носилках, пристегнутый ремнями и в наручниках. Наручники на всех диверсантах были защелкнуты, замки в порядке, а ключ лежал в кармане камуфляжки подполковника Тимашука.
– Почему же ты решил, что его убили?
– спросил Ермаков.
– Он левша, а выстрел был в правую голову. И слишком малая наличность крови. Сердце не качало. Когда они его убили, он уже был.
– Сивопляс, черт бы тебя! Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Как они могли убить его, если были в наручниках и прикованы к трубам?
– Не могу знать, товарищ генерал-лейтенант. Загадка жизни.
– Уйти пытались?
– Куда? И дураку глупо. Бокс глухой. А в коридоре охраны было как селедок в бомбе.
Ермаков помолчал, обдумывая услышанное. Еще один крутой разворот сюжета. Как он должен реагировать на него? И вдруг понял: да никак. Его это не касается. Его вывели из дела? Очень хорошо. Теперь сами решайте свои проблемы. Он даже испытал нечто похожее на злорадство.
– Мои действия, товарищ генерал-лейтенант?
– напомнил о себе Сивопляс.
– Где сейчас Тимашук?
– Трудно сказать. Смотря сколько у него было грехов.
– Я спрашиваю: где труп?
– В компрессорной. В холодильнике. Охрана снаружи, чтобы не вышло. Полковник Тулин настаивал доложить
Ермаков крупным глотком допил виски и жестом приказал сыну налить еще. Вопрос был очень серьезный. Доложить в округ означало передать захваченных диверсантов местным контрразведчикам. Тут же начнутся допросы. Что они смогут рассказать? Иными словами: что они успели узнать?
– Сивопляс, слушаешь?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
– Где диверсанты?
– В боксе. Сидят лежа.
– Ты на допросах присутствовал?
– Когда первый майор, нет. Когда второй, на недолго. Пока он меня не. А третьих он не успел.
– Какие майоры?
– удивился Ермаков.
– Откуда там взялись майоры?
– Майор Пастухов. И майор Перегудов, - подтвердил Сивопляс. Подполковник сказал: поздравь. А мне они такие майоры, как свисток на Казанском вокзале.
Ермаков отметил, как при этих словах Юрий насторожился, но не придал этому значения.
– Про что они рассказали?
– продолжал он расспросы.
– Про что видели. Про лабораторию. Про самолеты. Про инженера, как он матюгался и требовал водки. Грозил компьютеры перебить и зашифровать так, что сам не расшифрует. Мы даем, но он все мало, требует ящик.
– Так дайте ящик, пусть зальется!
– раздраженно отсек Ермаков ответвление разговора от интересующей его темы.
– Что за Центр - сказали?
– Нет. Уклонились за Пугачеву.
– Сивопляс!
– гаркнул Ермаков.
– Ты можешь говорить нормальным русским языком? Что значит:
"Уклонились за Пугачеву"?
– А я каким говорю?
– обиделся Сивопляс.
– Он ему: "Что такое УПСМ?" А он ему: "Миллион алых роз". Как еще можно более русским языком?
– "Миллион алых роз"?
– переспросил Ермаков.
– Так точно. "Из окна видишь ты".
– Это слоган, - подсказал Юрий.
– Чтоб вас всех!
– разозлился Ермаков.
– Сивопляс, не отключайся. Что такое слоган?
– обернулся он к сыну.
– Любая словесная формула. Чем проще, тем лучше. Попса для этого - в самый раз. Защита при допросах с применением психотропных средств.
– Помогает?
– Практически нет. Только если доза маленькая. Или человек с очень сильной психикой.
– Значит, они все сказали, что успели узнать?
– Думаю, все.
– Слушай внимательно, Сивопляс, - распорядился Ермаков.
– Полковнику Тулину передай: никаких докладов в округ. Второе: никто подполковника Тимашука не убивал. Понял?
– Никак нет.
– Он застрелился. Сам. Теперь понял?
– Так точно. Сам. С каких кочерыжек?
– С любых! От несчастной любви!
– Не проходит, товарищ генерал-лейтенант. Он уже был женатый на женщине. Лучше неосторожное обращение. Я ему предупреждал, что это ни к чему не приводит.