Уильям Шекспир — образы чести и благородства
Шрифт:
Без всякого сомнения, используя слово «триумф», как символ автор в присущей ему манере использовал иронию в адрес придворных «обитателей». Но вначале, давайте разберёмся с определением слова «триумф».
Краткая справка.
Триумф (лат. «triumphus») в Риме — торжественное вступление в столицу победоносного полководца и его войска. Триумф выработался постепенно из простого вступления в город возвращавшихся по окончании войны солдат и из обычая военачальников приносить благодарение богам, даровавшим победу. По истечению
Триумф объявлялся и проводилось триумфальное шествие, лишь по окончании войны, но такой, которая сопровождалась тяжким поражением противника. Существовало правило давать триумф лишь в том случае, если было убито не менее пяти тысяч врагов. Полководец, добивавшийся триумфа, ждал решения вопроса, будет ли, ему дарован триумф, находясь вне городской черты ввиду того, что вступление в город магистрата, не сложившего ещё кворума (лат. «imperium extraordinarium»), поэтому не допускалось. Поэтому и сенат собирался в таком случае за городом, на Марсовом поле, по обыкновению в храме Беллоны или Аполлона, и там выслушивался полководец, в качестве кандидата стать триумфатором. В силу специального закона, триумфаторы получали на день своего триумфа (лат. «imperium extraordinarium») в городе, где предстояло состояться триумфальному шествию.
В строке 4, повествующий дал намёк, что не зависимо от публичного, то есть показного почитания при дворе, он «Не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче». Что не зависимо от того, что автор писал под псевдонимом, его пьесы были известны и почитаемы не только при дворе, но и простому люду, которому была дана возможность входа на все спектакли в театр «Глобус», где с них не взымалась плата за просмотр стоя.
«Великих принцев фавориты свои прекрасные листья разбросали
Зато, как Календулы от солнца взгляд (получали)» (25, 5-6).
Второе четверостишие полностью посвящено красочному описанию придворных «обитателей», фаворитов коронованных персон.
В строке 5, повествующий метафорически сравнил придворных фаворитов с садовыми цветками календулы: «Великих принцев фавориты свои прекрасные листья разбросали». Без всякого, сомнения автор не фокусировал внимание на самой королеве Елизавете, так как он, как большинство аристократов также приближён ко двору, поэтому он сделал обобщение, написав в строке оригинального текста: «Great princes’ favourites».
Строку 6, согласно правилу «двух строк», следует читать неразрывно с предыдущей: «Зато, как Календулы от солнца взгляд (получали)», ввиду того, по смыслу они связаны в одно предложение. Безусловно в контексте сонета 25 английское слово «Marigold», является метафорическим сравнением придворных фаворитов с «подобострастной» календулой, и одновременно символом — «подобострастности», который значительно позднее использовал в своей поэзии Джордж Уитер (George Wither «The Marigold»).
С другой стороны, применение автором сонета слова «Marigold, является литературным приёмом «аллюзия» с исторической ссылкой на поэзию итальянского Возрождения, в которой можно найти многочисленные примеры.
Хочу подчеркнуть, что в строке 6 сонета 25 оригинального текста, английское слово «Marigold», в начальной публикации Quarto 1609 начинается с заглавной буквы.
Эдвард
Уиндхем (Wyndham) дал своё определение: «Не отличающийся кроме того, что фаворит, как говорили, «следовавший» за взглядом (жестом) или словом своего суверена».
(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Строку 7 сонета 25, следует читать с предыдущей, так как по смыслу продолжает и расширяет сюжетную линию: «…как Календулы от солнца взгляд (получали) и в них самих, гордыня лживая, так погреблена». Автор сонета, выделил характерную черту, присущую придворным фаворитам, что их «pride lies buried», «гордыня лживая, так погреблена», что фокусирует внимание читателя на лицемерии «обитателей», фаворитов, приближенных ко двору.
«И в них самих, гордыня лживая, так погреблена,
Ибо, они с гримасой в своей славе умирали» (25, 7-8).
В строке 8, повествующий перевёл фокус внимания на частные случаи из своего окружения: «Ибо, они с гримасой в своей славе умирали». В тоже время, повествующий в тексте строки 8 читатель, может увидеть, риторическую связующую с последующими строками, в которых тема должна раскрыться шире и дать намёк на некую историческую личность.
«Болезненный воитель, за ценность знаменитый,
После побед тысячи, однажды неудачу потерпел» (25, 9-10).
В строках 9-10, повествующий намекал на своего современника, с которым был знаком со времён Битвы с Испанской Армадой. Их следует читать вместе: «Болезненный воитель, за ценность знаменитый, п осле побед тысячи, однажды неудачу потерпел».
— Но на какую историческую личность намекал автор сонета 25, написавший эти строки?
В строке 9, комментируя фразу, «The painful warrior» Уиндхем (Wyndham) предположил: «Если, как мне кажется вероятным, более ранние сонеты были написаны в 1599, то ничто не могло быть написано, как более подходящее, чем (этот), к падению и позору Эссекса после его военной неудачи в Ирландии».
(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Опираясь на исторические документированные факты, исследователи сошлись на предположении, что строки 11-12 сонета, дают намёк на хронологические события «Мятежа Эссекса», который он возглавил и потерпел неудачу.
«Из книги почестей вполне снесён (казнённый),
И всеми остальными позабыт, ради которых он трудился» (25, 11-12).