Ультиматум Борна

Ладлэм Роберт

В глазах Санчеса промелькнула нерешительность, словно искушение было слишком велико.

– Может быть, мы поговорим об этом позже…

– Сейчас.

– Нет!

Человек Карлоса поднял свое огромное тело из кресла и направился к дивану, угрожающе выставив перед собой нож.

– Ваш клиент?!

– Их много, – ответил Борн. – Группа влиятельных лиц из Соединенных Штатов.

– Кто именно?

– Они охраняют свои имена, как ядерные секреты, но я знаю одного, и этого вам должно хватить.

– Кто он?

– Выясняйте сами – по крайней мере, убедитесь в масштабности того,

о чем я вам говорю. Защищайте своего черного дрозда всеми способами! Убедитесь, что я говорю вам правду, и по ходу дела сделайте себя настолько богатым, чтобы заниматься остаток жизни тем, чем вам хочется. Вы сможете путешествовать, исчезнуть, у вас будет время для этих ваших книг – и вам больше не придется хороводиться с этим сбродом внизу. Как вы сами заметили, мы оба уже не молоды. Я получу хороший процент за посредничество, а вы станете богатым человеком, свободным от всяких забот, от нудной суеты… Опять-таки, что здесь плохого? Мое предложение можно отклонить, отказать моему клиенту. В этом нет никакого подвоха. Мои клиенты не горят желанием видеть его. Они хотят нанять его.

– Как это сделать? Как мне убедиться в том, что это правда?

– Придумайте себе какой-нибудь высокий пост и свяжитесь с американским послом в Лондоне – его зовут Аткинсон. Скажите ему, что вы получили секретные указания от «Снейк Леди». Спросите, должны ли вы их выполнить.

– «Снейк Леди»? Это еще что такое?

– «Медуза». Они называют себя «Медузой».

Мо Панов извинился и выскользнул из-за столика. Он начал пробираться сквозь наполненную людьми придорожную закусочную в сторону туалета, яростно оглядывая стену в противоположном конце в поисках таксофона. Ни одного! Единственный проклятый телефон находился в десяти футах от машины и отлично просматривался платиновой блондинкой с безумным взглядом, чья паранойя так же крепко засела в ее голове, как и темные корни ее крашеных волос. Когда он как бы вскользь заметил, что мог бы позвонить себе на работу и сообщить своим сослуживцам о происшествии и о том, где он находится, в ответ полетели отборные ругательства.

– И чтобы за тобой прилетел рой копов?! Даже не думай об этом, мистер врач. Твои люди вызовут фараонов, те свяжутся с моим благоверным, который протащит меня задницей по всем ограждениям из колючей проволоки, какие только есть в этой стране. Он заодно со всеми копами на дорогах. Вероятно, рассказывает им, где можно неплохо развлечься.

– Но мне незачем упоминать о вас, да я и не собираюсь этого делать. Вы же сами сказали, что он может меня обидеть.

– Обидеть – это еще не то слово. Он просто отрежет твой маленький нос. Я не хочу рисковать – непохоже, что ты очень надежен. Ты расскажешь о том, что случилось, – а потом приедут копы.

– Знаете, вы просто несете какую-то чушь.

– Ладно, будет тебе чушь. Я закричу «Насилуют!» и скажу этим милым дальнобойщикам, что подобрала тебя на дороге два дня назад и с тех пор была у тебя сексуальной рабыней. Как тебе это понравится?

– Не очень. Но хоть в туалет-то мне можно сходить? Я больше не могу терпеть.

– Конечно. В таком месте в сортиры телефонов не вешают.

– Правда?.. Нет, честное слово, я не огорчен и не разочарован – мне просто любопытно. Почему? Водители неплохо зарабатывают; они не станут воровать четвертаки.

– Боже, док, вы что, с луны свалились? На дорогах разное случается; надо держать

ухо востро, понимаете? Если кто-то звонит, другие хотят знать, кто именно звонит и почему.

– Правда?..

– О господи. Давайте скорее. У нас времени в обрез, чтобы перекусить, так что я закажу. Он поедет по семидесятому, а не по девяносто седьмому. Он не догадается.

– Не догадается о чем? Что такое «семидесятое» и «девяносто седьмое»?

– Боже мой – шоссе! Здесь везде есть шоссе, клистирная вы трубка. Шевелите мозгами, тогда, может быть, мы остановимся в мотеле и обсудим наше дело, а вы получите аванс.

– Пардон?

– Я за разрешение абортов. Это против вашей религии?

– Господи, нет. Я тоже твердо «за».

– Хорошо. Давайте быстрее!

Итак, Панов направился в туалет и убедился в том, что женщина права. Телефона там не было, а окно наружу было таким крохотным, что в него смогла бы пролезть только маленькая кошка или большая крыса… Но ведь у него есть еще деньги, много денег, и пять водительских удостоверений разных штатов. На языке Джейсона Борна это было оружие, особенно деньги. Мо подошел к писсуару – и весьма своевременно, – а потом повернулся к двери; он приоткрыл ее на несколько дюймов, чтобы посмотреть, что делает блондинка. Неожиданно дверь распахнулась на несколько футов, и Панов отлетел к стене.

– Эй, прости, приятель! – крикнул невысокий коренастый человек, схватив психиатра за плечи, пока Мо держался за лицо. – Ты в порядке?

– О, конечно. Да, ничего страшного.

– Как бы не так, у тебя кровь хлещет из носу! Иди-ка сюда, тут есть полотенца, – произнес водитель в футболке, под закатанным рукавом которой была прижата пачка сигарет. – Давай, запрокинь голову, а я пока намочу полотенце холодной водой и приложу к твоему шнобелю… Расслабься и обопрись о стену. Вот так, уже лучше; мы его враз заткнем.

Невысокий мужчина привстал на носки и начал аккуратно прижимать мокрое полотенце к лицу Панова, другой рукой придерживая его за шею и через каждые несколько секунд проверяя, идет ли еще кровь из ноздрей Мо.

– Вот и все, дружище, кровотечение уже почти остановилось. Теперь просто подыши через рот, поглубже, понимаешь? И запрокинь голову, хорошо?

– Благодарю, – сказал Панов, сжимая полотенце и удивляясь, что кровотечение можно так быстро остановить. – Большое спасибо.

– Не благодари меня, я приложил тебя случайно, – ответил водитель, справляя нужду. – Ну что, полегчало? – спросил он, застегивая ширинку.

– Да, гораздо лучше, – и, вопреки советам своей дорогой почившей матери, Мо решил воспользоваться ситуацией и развить успех, пренебрегая правдой. – Но должен заметить, что это была моя ошибка, а не ваша.

– Как это? – спросил дальнобойщик, который уже мыл руки.

– Честно говоря, я спрятался за дверью, чтобы понаблюдать за женщиной, от которой пытаюсь сбежать – если вы меня понимаете.

Личный врач Панова рассмеялся, подставив руки под сушилку.

– А кто же этого не поймет? Это вечная история рода человеческого, приятель! Они хватают вас в свои лапы, они визжат, и вы не знаете, что вам делать, они кричат – и вот вы у их ног. Хотя у меня все по-другому. Я женился на настоящей европейке, улавливаешь? Она не очень хорошо говорит по-английски, но она благодарная… Отличная мать, отличная жена и до сих пор возбуждает меня своим видом. Не то что эти чертовы принцессы вон там.