Уроки мудрости

Конфуций Кун Фу-цзы

IV

Жалоба воинов, слишком долго задержанных на службе царю

(II, IV, 1)

О ратей отец! [173] Мы – когти и зубы царям!Зачем ты ввергаешь нас в горькую скорбь?Нет дома, нет крова нам.О ратей отец!Мы когти царя на войне!Зачем ты ввергаешь нас в горькую скорбь?Нет ныне приюта мне.О ратей отец!Не счесть тебя умным никак!Зачем ты ввергаешь нас в горькую скорбь –И сир материнский очаг?

173

Ратей отец – царский конюший, ведавший войсками.

Белый жеребенок

(II, IV, 2)

Светло-светло-белый жеребенок,В огороде ешь росточки, милый.Привяжу тебя, тебя стреножу,Чтобы это утро вечным было,А тому, о ком здесь речь веду я,Отдыхать со мною не постыло.Светло-светло-белый жеребенок,Ешь бобы, не уходи далече;Привяжу тебя, тебя стреножу,Чтобы вечно длился этот вечер!Значит, тот, о ком здесь речь веду я,Гость прекрасный, – он доволен встречей.Светло-светло-белый жеребенок,Прибегай к нам, убранный богато!Ты же, князь мой, да пребудешь вечноВ радости и в счастье без утраты!Да остерегись гулять беспечно,Не упрямься, не беги куда-то!Светло-светло-белый жеребенок –Там теперь он, в той пустой долине,Он пучком травы доволен ныне…Ты ж, как яшма, благородно-тонок,Не скупись, ценя, как злато, слово!Сердце так не отдаляй сурово!

На чужбине

(II, IV, 3)

Иволга, иволга, ты не садисьТам, где тутовника чаща видна;Птичка, не клюй моего ты зерна.Люди на этой чужой сторонеВ дружбу не верят – угрюмость одна.Ах,

я уйду, я домой возвращусь –Близкие там и родная страна!Иволга, иволга, ты не садись,Стаи, вы здесь не слетайтесь на тут,Птички пусть сорго мое не клюют!Люди на этой чужой сторонеМне далеки и меня не поймут…Ах, я уйду, я домой возвращусь.Старшие братья дадут мне приют.Иволга, иволга, ты не садисьВместе со стаей на этот дубок,Просо клевать не стремись ты на ток.Люди на этой чужой сторонеПлохи – я с ними ужиться не мог!Ах, я уйду, я домой возвращусь.Верно, у дядей найду уголок.

Там, по дикой пустыне

(II, IV, 4)

Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,И айланты тенистые были кругом.Я к вам ехала – в жены вы брали меня;Я мечтала – мы с вами теперь заживем.Вы же, муж мой, лелеять не стали меня –Я в родную страну возвращаюсь, в мой дом…Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,Собирала я травы в пути по полям.Я к вам ехала – в жены вы брали меня;Чтобы с вами зажить, я отправилась к вам.Вы же, муж мой, лелеять не стали меня –Предаюсь о дороге обратной мечтам!Там, по дикой пустыне, к вам ехала я,Собирала дорогою корни травы…Только прежнюю вы позабыли меняИ подругу иную сыскали, увы!Вы не ради богатства забыли меня –Только ради другой это сделали вы!

Новый дворец

(I, IV, 5)

I

Берег реки полукругом, как лук,Южные горы тенисты вокруг.Дом, точно крепкий бамбуковый лес,Точно сосна, что взросла до небес.С братьями в доме да встретится брат –Будет любовь между нами крепка,Пусть нас минует коварный разлад!

II

Предкам наследуя, стал ты царем,В тысячи футов воздвиг себе дом,Смотрят ворота на запад и юг.В нем заживешь ты, устроишься в нем,Смех и беседы услышишь вокруг.

III

Досками место для стен обнесли,Плотно меж досок набили земли.В дом не проникнут ни ветер, ни дождь,Птица и мышь не проникнут! Как встарь,Место почтенно и свято, где царь!

IV

Дом, как почтения полный, встает,Горд, как стрела, что стремится вперед;Кровля – как будто фазана полет,Как оперение птицы ярка!Наш государь во дворец свой войдет.

V

Двор разровняли, и с разных сторонВвысь устремились вершины колонн.Весел дворец твой на солнце, взгляни:Он и глубок, и просторен в тени,Будет царем здесь покой обретен.

VI

Всюду циновки – бамбук и камыш,В спальне покой и глубокая тишь.Встанешь поутру от сна тишины,Скажешь: «Раскройте мне вещие сны!Те ль это сны, что нам счастье сулят?Снились мне серый и черный медведь,Змей мне во сне доводилось узреть».

VII

Главный гадатель ответствует так:«Серый и черный приснился медведь –То сыновей предвещающий знак;Если же змей доводилось узреть –То дочерей предвещающий знак!

VIII

Коль сыновья народятся, то спатьПусть их с почетом кладут на кровать,Каждого в пышный оденут наряд,Яшмовый жезл [174] как игрушку дарят.Громок их плач… Заблестит наконецИх наколенников яркий багрец [175] –Примут уделы и царский дворец!

IX

Если ж тебе народят дочерей,Спать на земле уложи их скорей,Пусть их в пеленки закутает мать,В руки им даст черепицу играть!Зла и добра им вершить не дано,Пищу варить им да квасить вино,Мать и отца не заставить страдать».

174

Яшмовый жезл – знак княжеского достоинства, вручаемый царем как знак власти при назначении удела. Точно такой же жезл (вторая его половина) оставался у царя как знак подданства владетеля (удельного князя) царю.

175

Раковины в древности не только служили украшением, но и заменяли деньги.

Хозяину стад

(II, IV, 6)

I

Кто скажет, что мало овец у тебя!В одном только стаде их триста голов!Кто скажет, что мало быков у тебя?Лишь рыжих с пятном девяносто быков!Бараны и овцы твои подошли,Не бьются рогами бараны, стоят.Быки и коровы твои подошли,И только ушами они шевелят.

II

Спускаются ниже стада по холмам,Иные пошли к водопою на пруд,Иные лежат, а иные бредут.Твои пастухи приближаются к нам,Их шапки – бамбук, а плащи их – камыш.Несут на спине они пищу. Глядишь:Стада одномастны по тридцать голов –Дар духам и предкам обильный готов.

Ill

Твои пастухи приближаются к нам,Убитая дичь в их руках и дрова,И хворост сухой, и сухая трава:Бараны твои приближаются к нам;Они и крупны, и отменно крепки,Больных или слабых нет в стаде; едваТы сделал им знак мановеньем руки,И стадо послушно заходит в хлева.

IV

Уж спят пастухи, снится сон пастухам:И рыбы, и толпы людские подряд,И змеи, и сокол на стягах горят…Великий гадатель ответствует нам:«И толпы людские, и рыбы подряд –Воистину то плодородия год.Коль змеи и сокол на стягах горят –Умножится в царстве повсюду народ!»

Ода благородного Цзя Фу, обличающая царя и царского советника Иня

(II, IV, 7)

I

Как высоки вы, южные горы,Скалы теснятся высоко в синь…К вам весь народ устремляет взоры,Царский наставник, великий Инь!Горе сердца сжигает, как пламя,Вымолвить слово мешает страх,О, неужель вы не видите сами:Царство готово низвергнуться в прах.

II

Южные горы высокие в далях,Скатов, покрытых деревьями, синь…О, почему вы неправедным стали,Царский наставник, великий Инь?Небо нам мор посылает снова,Ширится смута, и сколько бед!И не услышишь отрадного слова,В вас же нисколько раскаянья нет!

III

Юнь, господин наш и вождь государства,Чжоу престола ты твердь и оплот,Держишь в руке равновесие царства,Объединяешь страну и народ!О, прекрати заблужденья народа,Сыну Небес [176] будь опора и щит!Нас же в немилости долгой невзгодойНебо великое не истощит!

IV

Личного вы не даете примера,К службе закрыт благородному путь,К вам у народа разрушена вера.Но государя нельзя обмануть!Будьте воздержанны, дух свой смирите,Низким, как щит, не вверяйте закон!К службам доходным пути преградитеЖадной, ничтожной родне ваших жен!

V

Вышнее небо не право и сноваВсем нам грозит разореньем от смут,Вышнего неба немилость сурова,И прегрешения наши растут.Если усердья исполнен правитель,Снидет покой на людские сердца;Если вы помыслы сердца смирите,Сгинут и злоба, и гнев до конца.

VI

Неба великого гнев над страною!Смута, предела не зная, растетИ умножается с каждой луною,Благостей мира лишая народ.Сердце как будто пьяно от печали…Кто у нас держит кормило страны?Править страной вы давно перестали, –Скорбь и страданья народа страшны!

VII

У четырех скакунов в колесницеШеи крутые могучи, но, мнится,Вижу я царства четыре предела –Всюду лишь бедность и некуда скрыться!

VIII

Злобой исполнясь, вы вступите в свару –Вижу я: копья готовы к удару [177] .Что? Уже радость и мир между вами,Точно вы пили заздравную чару?!

IX

Небо великое в гневе сурово!Царь наш покоя не ведает снова –Сердце смирить он не хочет и толькоГневом встречает правдивое слово.

X

Песню слагая, подумал я: надоГрех ваш теперь обличить без пощады,Чтоб изменили вы помыслы сердца,В мире взлелеяли царств мириады!

176

Сыну небес – то есть царю, приносящему жертву небу как своему отцу.

177

Речь идет о междоусобицах князей и крупных владетелей.

Пал летом белый иней [178]

(II, IV, 8)

I

Пал летом белый иней вдруг,И сердце ранил мне испуг;В народе лживая молваРастет и ширится вокруг.Лишь вспомню, как я одинок, –Сильнее боль сердечных мук,От скорби тяжкой и тревогВсе тело охватил недуг.

II

Мне дали жизнь отец и мать,Чтоб я изведал

скорби гнет!Зачем ни прежде я рожден,Ни после этих злых невзгод?Хвалу ли рот их пропоет,Хулу ли рот их изрыгнет –В них правды нет, и скорбь растет,Обиды множа в этот год.

III

Свою недолю вспомню я,И в скорбном сердце боль и стон:О весь народ наш! Без виныВ рабов он будет превращен [179] .Мы, горькие, отыщем, в комИ наше счастье, и закон.Я вижу: ворон вниз летит;На чью же кровлю сядет он?

IV

Так лес лишь хворост и дроваЯвляет взору моему…Народ в беде, он к небу взорПоднял – оно сокрылось в тьму.Когда решит оно смирить –Кто воспротивится ему?!Великий неба государьПитает ненависть к кому?

V

Нам скажут, что гора низка,Но все мы видим высь хребтов [180] .В народе лживая молва,Но опровергнуть кто готов?Значенье снов спешат спроситьУ старцев… Их ответ таков:«Я мудр, но кто же отличитОт самок воронов-самцов?»

VI

Высоко небо, но под нимНе смею не склонить главы…Крепка земля, но я хожуЛишь с осторожностью, увы…Но есть и правда, и законВ реченьях сих людской молвы!О люди нынешних времен,Зачем на змей похожи вы?!

VII

Смотри, как буйно вдруг проросРостками тот высокий склон!Колеблет небо жизнь мою,Но небом я не сокрушен!Искали правила во мне.Как будто не был я найден; [181] Меня схватили как врага,Но силой я не побежден.

VIII

О, сердца боль! Как будто ктоТенетами связал его!Правленье нынешних времен –Зачем, скажите, таково?Пылает пламя высоко,Кто может погасить его?Столица Чжоу велика,Погубит Бао Сы его! [182]

IX

Я с вечной думой о концеСмотрю: под проливным дождемНагружен кладью полный воз,Но скрепы брошены на нем…И кладь в грязи, и мы тогда –«Ах, сударь, помоги!» – зовем.

X

О, если ты не сбросишь скреп,Что спицам дать должны оплот,Коль ты к вознице будешь строг [183] ,На землю кладь не упадет,И будет трудный путь пройден!..Но нет твоих о сем забот.

XI

Так рыбы, брошенные в пруд,Не могут радоваться тут!Они всегда видны в воде,Пусть хоть на дно они уйдут [184] .Сколь сердца горесть глубокаВ стране жестокостей и смут!

XII

У них есть сладкое вино,У них отменных яств полно,И к свату в гости ходит сват,Сосед с соседом заодно!Я ж вспомню, как я одинок,И горе в сердце так сильно!

XIII

Кто низок, тот имеет дом;Кто подл, тот награжден зерном.Несчастен ныне наш народ,Небесным поражен бичом!Богатый сыт, а тот, кто сирИ одинок, – скорблю о нем.

178

Ода написана в поучение царю Ю-вану (780–770 гг. до н. э.), отвергнувшему добрых советчиков и приблизившему злых.

179

В древности преступников превращали в рабов. Здесь речь идет о том, что рабами должны стать все безвинные люди погибшего царства, пленники захватчиков.

180

Смысл утверждения: некому заглушить голос клеветы.

181

Смысл утверждения: меня принимали за образец, идеал, которого не могли достигнуть.

182

Известная красотой наложница царя Ю-вана Бао Сы своим развратным поведением, завистью, клеветой и лестью па-

губно влияла на царя и, по мнению китайских историков, содействовала ослаблению царства Чжоу и падению его столицы – Хао.

183

Совет царю: дорожить испытанными слугами, быть строгим к своему главному советнику, которому доверено управление государством.

184

В мире, где царят недоброжелательство и жестокость, никто не может быть уверен в своей безопасности.

О знаменьях небесных и земных, предвещающих бедствия

(II, IV, 9)

I

Лишь началась десятая луна,И в первый день луны, синь-мао день,Затмилось солнце. Горе и бедуВеликие сулит затменья тень!Тогда луна утратила свой свет,И вместе солнце [185] свой сокрыло свет –Внизу народу нынешних временВеликая печаль, спасенья нет!

II

Луна и солнце бедствием грозят,Сойдя с орбиты. С четырех сторонВо всей стране нигде порядка нет –Путь к службе лучшим людям прегражден.Тогда луна утратила свой свет,Но это – вечный для луны закон…А ныне солнце свой сокрыло свет!В чем зло лежит, что ныне скрылся он?

III

И молнии блестят, грохочет гром!И мира нет, как нет добра кругом.Вода, вскипев, на берег потекла,С вершины горной рушилась скала,Где берег горный – там долины падь,И там гора, где впадина была.О горе! Люди нынешних времен,Из вас никто не исправляет зла!

IV

Был Хуан-фу всей властью облечен,Фань просвещеньем ведал у царя,Цзя-бо – правитель, Цзюй ведет дела,Чжун-юнь на кухне правит чуть заря.А Чжоу-цзы? Вершит законы он,Карая и щедротами даря,Гуй – конюший. Наложница на тронВзошла в ту пору [186] , красотой горя.

V

Советник царский этот, Хуан-фу,Не скажет, что не время для работ [187] ,Он, на послуги посылая нас,Просить у нас совета не придет.И дом оставлен, брошена земля,В воде и в сорняках у нас поля.А он в ответ: «Я не чиню обид,Так долг ваш перед старшими велит!»

VI

О, этот Хуан-фу большой мудрец!Себе возвел он главный город в Шан,Трех богачей в советники избралИ каждого возвел в высокий сан.Он не оставил старца одногоХранить царя у нас – приказ им данВсем, кто имел повозки и коней,Идти за ним селиться в город Шан.

VII

И хоть работай не жалея сил,Сказать не смей, что слаб ты, изнурен.Хоть нету ни проступка, ни вины,Но злые рты шипят со всех сторон.Нет! Разве небо наказанье шлетТебе, народ, в страданьях и беде?Оно – вдали, а злоба – за спиной –Зависят распри только от людей!

VIII

Со скорбью вспомню мой родимый дом –Великое страданье вижу в нем,Везде избыток с четырех сторон,Лишь я живу, печалью удручен.У всех людей и отдых есть, и смех,Вздохнуть не смею я, один из всех.Неравный дан удел от неба нам:Друзья живут спокойно, я одинНе смею подражать своим друзьям!

185

Древние китайские историки относят это событие к шестому году правления царя Ю-вана, десятому месяцу лунного календаря и дню, стоящему под циклическим знаком синь-мао (29-й день цикла). Эта дата соответствует 29 августа 775 г. до н. э. Согласно вычислениям европейских астрономов, в этот день действительно происходило солнечное затмение, наблюдавшееся в Китае, причем солнечному затмению предшествовало лунное. Текст оды, таким образом, является убедительным доказательством подлинности Книги песен и гимнов.

186

Речь идет о Бао Сы, наложнице царя Ю-вана.

187

…не скажет, что не время для работ – то есть что в разгар полевых работ нельзя отрывать земледельцев для выполнения повинностей царю.

Велик ты, неба вышний свод

(II, IV, 10)

I

Велик ты, неба вышний свод!Но ты немилостив и шлешьИ смерть, и глад на наш народ,Везде в стране чинишь грабеж!Ты, небо в высях, сеешь страх,В жестоком гневе мысли нет;Пусть те, кто злое совершил,За зло свое несут ответ.Но кто ни в чем не виноват –За что они в пучине бед?

II

Преславных Чжоу род угас,И негде утвердиться им –Вельможи бросили дома,Наш горький труд для них незрим.Не бдят советники царя,Как прежде, до ночи с утра,И на приемах нет князейВесь день у царского двора.О царь, всему наперекорТы зло творишь взамен добра!

III

Мой голос к вышним небесам!Нет веры истинным словам.Как путник, царь бредет вперед,Куда ж придет – не знает сам.Ужели, доблести мужи,Лишь за себя бояться вам?Друг перед другом нет стыда,И нет почтенья к небесам!

IV

В войне царь не идет назад,Добром не лечит в мор и глад!А я, постельничий, с тоскиВсе дни недугами объят:Советов доблести мужиЦарю, как прежде, не дарят;Что б ни спросил, – «Да, да!» – ответ.Пред клеветой бегут назад.

V

О горе тем, кто слов лишен;Не только их бесплодна речь –Она страданье может влечь!От тех, кто слова не лишен,Лишь лесть одна течет рекой,Суля им счастье и покой.

VI

«Иди служить!» – На службе ложь,Одни шипы и страх! И вот,Коль неугодное речешь –Опалы царской примешь гнет;Царю угодное речешь –Друзей негодованье ждет.

VII

Вернитесь же, друзья, назад!«У нас нет дома! – говорят, –В тоске мы с кровью слезы льем,Промолвим слово – горе в нем!»Когда в чужие страны шли –Кто шел за вами строить дом?!