Успеть к полуночи
Шрифт:
– Четыре телефонные линии. Здесь наверняка ecть жандармы.
Я кивнул, вышел из машины и потянулся. Я чувствовал себя одеревеневшим, как крышка гроба, и помятым, как лист бумаги, в которую обычно заворачивают рыбу и чипсы. Хотелось надеяться, что Динадан нам подойдет - у меня совершенно не было сил и дальше мотаться туда-сюда по "крысиной тропе".
– Буду через несколько минут, - бросил я через плечо и зашагал вверх по холму к маленьким воротам в каменной стене, окружавшей деревенское кладбище.
* * *
Динадан - старая
Мне то и дело попадались большие помпезные надгробия со скорбящими ангелами, державшими колпаки над застекленными с трех сторон могилами, чтобы уберечь цветы от порывов ветра; встречались и простые прямоугольные плиты, лежавшие прямо на земле, - все они были тщательно ухожены, и на каждой можно было легко прочесть фамилии. Именно за этим я сюда и пришел.
Для этого требовались время и хорошая память. Когда я отвернулся от очередной надписи, то увидел мисс Джармен. Судя по всему, она переносила поездку лучше меня, но даже ее легкая котиковая накидка была измята.
– Захотелось подышать свежим воздухом, - сказала она.
– Я подумала, что лучше не выпускать вас из виду, чтобы потом не опаздывать. Вы не возражаете?
Я покачал головой и пошел вдоль ряда могил, она - за мной.
– Что вы делаете?
– через некоторое время спросила она.
– Смотрю, что произошло в деревне с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Она удивленно вскинула брови, но, подумав, улыбнулась и кивнула.
Я указал на надгробие, которого не постыдился бы даже флорентийский дворянин.
– Все-таки старый Де Горр добился своего. Он рассказывал мне, что пытался добиться избрания в мэры лет тридцать.
– Я кивнул на памятник и пошел дальше, думая, что вокруг могилы надо было посадить не розы, а виноград. Он бы мог стать мэром гораздо раньше, если бы хоть кто-нибудь был уверен, что увидит его трезвым в день вступления в должность. Ну да ладно, дайте время, и виноградные лозы вырастут на могиле сами.
Я указал на мраморный памятник размером поменьше.
– Он держал гараж. Если его сын не продал дело, то там мы сможем хотя бы сменить номера. А его папаша был законопослушным старым подонком.
Мы пошли дальше. Наконец я нашел фамильный участок Мелье и начал внимательно осматриваться.
Помолчав, девушка спросила:
– Он был солдатом? Здесь написано только "pour la France" (За Францию (фр.).).
Я посмотрел на плиту, на которую она указывала:
Жиль Мелье.
– Взгляните на дату, - сказал я.
– Апрель сорок четвертого. Мы попали в засаду к северу от деревни, когда везли оружие в Лион. Его убили, а мне повезло.
– Я не видел этой плиты раньше: во время войны немцы не разрешали ставить надгробия на могилах
Интересно, что напишут на моем надгробии? "Pour la 12.000 francs" (За 12 тысяч франков (фр))?
Девушка что-то сказала.
– Что?
– переспросил я.
– Вы довезли оружие?
– Оружие?.. А, да! Довез. В меня-то не попали. Она хотела что-то добавить, но передумала. Я продолжал осматривать участок Мелье.
– Так, - протянул я.
– Если повезет, то у них мы и остановимся. У родителей Жиля. Надо полагать, они до сих пор здравствуют.
Я направился к машине, время от времени останавливаясь, чтобы прочесть надписи на новых надгробиях. Подойдя к воротам, я увидел, что мисс Джармен исчезла. Не нашел я ее и у "ситроена".
Я сел за руль и хлопнул дверцей. Харви пристально посмотрел на меня, но промолчал. Его лицо было серым и усталым, морщины стали глубже. Он явно полностью выдохся, но по крайней мере сохранял силы для чего-то более важного, чем допытываться, где меня черти носили. Не говоря уже о том, что он оставался трезвым.
Через несколько минут девушка торопливо вышла из ворот кладбища и села в машину.
– Извините, я задержалась.
Я и сам не чувствовал достаточно сил, чтобы задавать ей те же вопросы. Я только включил зажигание, и, обогнув холм, мы въехали в Динадан.
* * *
Динадан представлял собой небольшую тесную деревеньку, где большинство домов было сложено из серовато-голубого камня, который в любую погоду выглядел по-зимнему холодно и неприветливо. Сами дома, достаточно узкие, чтобы казаться высокими, стояли бок о бок, чтобы сохранять как можно больше тепла. В тех местах, где главная улица делала изгибы, стояли кучки голых вязов, на фоне серого вечернего неба похожих "а скелеты.
Складывалось впечатление, что с войны здесь почти ничего не изменилось - никто не думал подметать обочины и убирать оттуда штабеля бревен и пустые бочки из-под бензина, заделывать рытвины на дороге... Динадан занимали куда более важные проблемы: сначала - выжить, а потом разбогатеть. Чистота улиц считалась делом второстепенным, а кроме того, это могло привлечь внимание сборщиков налогов.
– М-да, никому и в голову не придет искать здесь известного бизнесмена, - покачал головой Харви.
У большой церкви я свернул налево, на боковую улочку, которая была едва ли многим шире нашего "ситроена", и, проехав ярдов пятьдесят, остановился у узкого трехэтажного дома с верандой и высоким крыльцом с потрескавшимися каменными ступенями. Под крыльцом копошилась стайка цыплят, а рядом из одной посудины с ними кормились две тощие серые кошки. Цыплята не обратили на меня внимания, зато кошки смерили такими взглядами, словно я намеревался отобрать у них ужин.