Успокой моё сердце
Шрифт:
Я знаю это место.
Голубые неровные стены, от которых вечно веет холодом, потертый линолеум с характерной белой крошкой осыпающейся штукатурки, сероватые комки пыли в углах и сведенное к минимуму количество старой деревянной мебели. Да, определенно знаю. Это – одна из квартир Джеймса. Для «первых», как он однажды объяснил, позволив-таки переехать в более-менее пригодные для жизни условия (впрочем, в сравнении с январской улицей даже это крысиное убежище
Жесткие простыни кровати, порванные слева и справа, туго натянутые на грязный матрац, неприятно скрипят от каждого лишнего движения. Волосы, запутавшиеся где-то в изголовье, на металлическом узоре спинки, требуют срочного избавления от боли, но я никаким образом не могу до них добраться – тело налито свинцом.
Не имея ни малейшего желания пошевелиться, в полусонном состоянии оглядываюсь вокруг, лениво следя за крохотными острыми снежинками за окнами. Только лишь давно не мытое стекло подсказывает, дает понять, что я не там, не на асфальте, не умру…
И пусть на теле нет ни единого предмета одежды - у меня в принципе её больше нет – пока не холодно. По крайней мере, ощутимо.
Немного наклонив голову набок, прикусываю губу и тут же морщусь – свежая ранка выпускает наружу пару капель крови.
Я знаю, что он придет. Глупо бы было надеяться на обратное при том условии, что этот человек забрал меня с улицы. В конце концов, если все, что ему нужно это секс – я готова заплатить эту цену. В отличие от Хью и Лори данное занятие с ним кажется более безопасным. К тому же, больно пока ещё не было…
Пугает лишь ненасытность мужчины. Я живу здесь всего третий день, а мы успели переспать не меньше семи раз – и это притом, что все первое утро было занято осмотром доктора. Если такими темпами пойдет и дальше, я попросту не выдержу. Уже не выдерживаю.
Этот перерыв жизненно необходим. Я не чувствую ни единой капли силы внутри, ни единого её источника. Спать и есть – единственные желания. Первое даже больше…
Отпускаю тревожные видения и потяжелевшее тело, умудряясь расслабиться даже на жестких простынях, когда меня прерывают.
Зажмурившись от ярко вспыхнувшего цвета, вздрагиваю.
– Не спи, моя девочка, - усмехаясь, напутствует Джеймс, – замерзнешь.
Нехотя приоткрываю глаза, раздраженно взглянув на него.
– Часа не прошло…
– А кто обещал час? – серые глаза щурятся, посмеиваясь надо мной. Поскрипывание кровати и её мягкий прогиб подсказывают, что он куда ближе прежнего - разрешение полежать в темноте не ограничено временным промежутком. Ты можешь лежать до утра, а можешь встать через десять минут. Потому что я к тебе пришел.
Его палец пробирается от низа моего живота к груди. Нежными круговыми движениями проходится по её коже.
– Я не буду… -
– Не будешь? – вопрошающе-сочувствующим тоном интересуется Джеймс, прикасаясь теперь уже к моим бедрам.
– Подумай хорошенько, что говоришь, моя девочка.
Умело замаскированное в словах предостережение я слышу без лишних подсказок. Хмурюсь, но тон все же меняю.
– Я очень устала, - жалуюсь ему почти шепотом, - я обещаю, через час… пожалуйста…
– Устала… - протягивает следом он, тяжело вздыхая. Наклоняется ко мне, зарываясь носом в волосы.
– Да, - вторю ему, прикрывая глаза. Мятное дыхание Джеймса нельзя назвать неприятным.
– Малышка, - мужчина нагибается к самому моему уху, легонько покусывая мочку, - ты должна запомнить, что не можешь устать для меня. Для кого угодно можешь, но для меня – нет.
Усмехается, отстранившись.
– Но так и быть, в виде исключения устроим «сонный» день. Спи, моя девочка.
Облегченно улыбнувшись, шепчу тихое «спасибо», закрывая, наконец, глаза. Не знаю, хватит ли слов благодарности на всех языках мира, чтобы выразить всю мою теперешнюю признательность.
– Правильно, поспи, - убаюкивает Джеймс, рассуждая сам с собой и поглаживая мои плечи, - хороший сон - залог отличного здоровья.
Не противясь, немного изгибаюсь, позволяя мужчине меня обнять. Сначала чувствую его руки на шее, потом – на талии, а затем и вовсе перестаю ощущать под пальцами скрипучую постель.
– Ну что же ты, - неодобрительно шепчет он, чмокнув меня в лоб, - не открывай глазки. Ты ведь спишь.
Встает. Поднимает на руки.
Я слушаюсь. Доверчиво приникаю к его теплой груди, поджимая губы. Балансирую на грани между небытием и реальностью, с трудом соображая, что происходит. Пространство теряется. Стоим мы или идем, а может, мужчина и вовсе меня укачивает – не понимаю. Зато знаю, что получено разрешение, и теперь я точно имею право на полноценный сон.
– Спасибо за…
Договорить не успеваю. Резко исчезнувший спертый воздух пыльной комнаты заменяется порывом поистине арктического ветра, ударившего в мое обнаженное тело. Вскрикиваю, распахивая глаза. От неминуемого падения спасает крепкая хватка моего спасителя.
– Что это такое, Белли? – тоном строгого родителя интересуется он, ступая дальше по металлическому балкону – тому самому, что имеется здесь, за дверью, выкрашенной в болотный цвет. Не скупясь, демонстрирует мне потрясающий вид, что открывается с этого ракурса – семь этажей вниз, мусорные баки с ярко-синими пакетами и черные выходы многочисленных складов, закрытых пару десятков лет назад.