Утренние поезда
Шрифт:
Г е л ь м у т. Взгляни, Тео. Может быть, этого довольно?
Т е о. Чем больше, тем лучше.
Г е л ь м у т. Хорошо. Принесем еще.
Вбегает Р е й н г о л ь д.
Р е й н г о л ь д. Гельмут, она сбежала!
Г е л ь м у т. Кто?
Р е й н г о л ь д. Урсула! Она стояла позади меня, а потом я оглянулся — ее нет. Она сбежала!
Т е о. Ну и хорошо, что сбежала. Никому она здесь не нужна.
Г е л ь м у т. Дрянь!
Р е й н г о л ь д. Она нас выдаст!
Т е о. Не выдаст. А пропадать ей с нами ни к чему.
Р е й н г о л ь д. Почему пропадать?
Т е о. Ты что, мой миленький, надеешься выбраться отсюда? Могу тебя успокоить. Свиные ножки у деда жрать тебе не придется.
Р е й н г о л ь д. Зачем он меня пугает, Гельмут? Ты ведь сказал, что мы уйдем отсюда?
Г е л ь м у т. Уйдем. Тео не всегда удачно шутит. Пошли. С русским останется Дитер.
Г е л ь м у т, Т е о и Р е й н г о л ь д уходят.
Операционная.
На стенах портреты великих немецких ученых — Гумбольдта, Кеплера, Лейбница, Вирхова. С а н и т а р ы вносят Л и ф а н о в а. Входит Т а м а р а.
В о е н в р а ч. Маску. Перчатки. (Подходит к Лифанову.) Ну, как наши дела, лейтенант?
Л и ф а н о в. Болит, зараза… Ну ничего, потерплю… Вы бы только… Андрюшку разыскали… мне бы тогда… спокойнее было.
В о е н в р а ч (делая знак Тамаре). Тамара, ты, кажется, говорила, что Андрея где-то видели?
Т а м а р а (растерянно). Да… Седьмой сказал… видели его… у Подтосина.
Л и ф а н о в. Видели?.. Слава богу.
В о е н в р а ч. Ну, лейтенант, в добрый час. Начинается операция.
На улице.
К о р о б к о в и С и н и ц а проверяют линию.
С и н и ц а. Стой, Коробков, смотри. Из подвала какой-то немец ползет со своим фаустом. Ну, берегись, Коробков… Сейчас как… жахнет… и все… был Коробков… нет Коробкова.
К о р о б к о в. Где… твой немец? Не вижу.
С и н и ц а. Да вот… гляди… из подвала лезет… (Пригнул Коробкову голову.) Лишняя она, что ли, у тебя?
К о р о б к о в (обиженно). Лишняя… У меня не лишняя. Вот у тебя, я гляжу… лишняя. Какой же это немец, когда это… девка.
С и н и ц а. Вроде и верно — девка… А девка что? Вот как вытащит пушку…
К о р о б к о в. Какая там пушка… Зонтик у нее… Не видишь, что ли?
С и н и ц а. А зачем ей… зонтик? Дождя вроде нет? (Шепотом.) Это, Коробков, никакой не зонтик.
К о р о б к о в (сердито). Как — не зонтик?
С и н и ц а. А так… Новое секретное оружие. «Фауст» замаскированный.
К о р о б к о в. Да она дрожит… бедняжка.
У стены, прижавшись, стоит У р с у л а, испуганно смотрит на солдат.
С и н и ц а. Немочка… Гляди, Коробков, ничего из себя немочка…
К о р о б к о в. Девчонка… Чего она боится?
С и н и ц а. Нас боится. Тебя, Коробков, боится. Думает, вот как возьмет Коробков свой автомат, как жахнет… И все, нет немочки…
К о р о б к о в. Может, она голодная. Консерву ей дать… (Кричит.) Консерву хочешь?
У р с у л а испуганно смотрит, убегает.
Подвал.
Д и т е р (подходит к Андрею). На, глотни. Только быстрее, пока они не вернулись. (Подносит ко рту Андрея фляжку.)
А н д р е й (отпил). Болотом пахнет.
Д и т е р. Другой нет.
А н д р е й. И за то спасибо. Увидел бы Гельмут — тебе несдобровать.
Д и т е р. Он был бы прав.
А н д р е й. Зачем же ты дал мне воды?
Д и т е р. Пей.
А н д р е й. Жалостливые вы. Перед тем как прикончить, напиться даете, покурить.
Д и т е р. Если бы это зависело от меня… я бы не стал… тебя убивать.
А н д р е й. Не стал бы?
Д и т е р. Я не вижу смысла в том, что мы делаем… Война уже проиграна…
А н д р е й. Смысла не видишь, а взрывчатку таскаешь?
Д и т е р. Мой отец никогда не был нацистом. Я знаю, он не любил Гитлера, хотя никогда не говорил об этом. И все-таки он пошел на фронт… И воевал… И погиб… Иначе он не мог. И мы все не можем иначе.
А н д р е й. Но если ты понимаешь… если не видишь смысла… так что ты тут делаешь со своим карабином?
Д и т е р. Я — часовой.
А н д р е й. Ты боишься Гельмута?
Д и т е р. Да, боюсь. Эти ребята из Напола… они фанатики… их специально отбирали… И Гельмут ни перед чем не остановится. Он выносил идею этого бессмертного подвига и доведет дело до конца.
А н д р е й. С твоей помощью.
Д и т е р. А что мне остается?
А н д р е й. Но ведь ты понимаешь, что это не подвиг, это преступление, убийство?
Д и т е р (тихо). Понимаю.
А н д р е й. Развяжи мне руки.
Д и т е р. Не могу.
А н д р е й. Развяжи.
Д и т е р. Нет.
А н д р е й. Ты хуже их всех… Они все слепые, а ты… Ты трус, просто трус.
Входят Г е л ь м у т, Т е о и Р е й н г о л ь д. Они вносят и укладывают ящики. Рейнгольд роняет один из ящиков, испуганно отскакивает в сторону.