Утренние поезда
Шрифт:
Г е л ь м у т. Это знают все.
А н д р е й. Вранье. Никто вас и пальцем не тронет.
Г е л ь м у т. Хватит болтовни. (Достает и раскрывает нож, передает Тео.) Прикончи его.
Тео взял нож, шагнул к Андрею.
Мать. Второе воспоминание Андрея.
А н д р е й. Мама… Мама… Я боюсь, мама…
М а т ь. Что с тобой, родной?.. Тебе что-нибудь приснилось?
А н д р е й. Да, мне страшно, мама…
М а т ь. Иди сюда, ко мне… Да ты весь дрожишь… Не бойся. Ты со мной. Это только сон… Что тебе приснилось?
А н д р е й. Фашисты. Они влезли в окно, разбили стекла… Они очень страшные, мама, черные, лысые, а у самого главного — хвост, как у крысы… Они все мокрые, мама…
М а т ь. Успокойся, малыш. Папа не пустит к нам фашистов.
А н д р е й. Я тоже их не пущу. Я поставлю на окно свою зеленую пушку, и они испугаются.
М а т ь. Конечно, испугаются. Спи, мой маленький, спи.
Подвал.
Т е о (неожиданно бросает нож). Я не мясник.
Р е й н г о л ь д (поднимает нож). Я… Я это сделаю. (Подходит к Андрею.)
А н д р е й. Научите его держать нож, а то он порежет себе палец.
Р е й н г о л ь д. Закрой глаза. Слышишь, закрой глаза.
А н д р е й (резко). Брось нож. Брось!
Рейнгольд роняет нож.
Г е л ь м у т (подбирает нож). Видно, придется мне. (Заносит нож.)
Урсула в последний момент бросается к Гельмуту, повисает на его руке.
Гимнастический зал.
Возле Л и ф а н о в а сидит Б а р а б а н о в.
Б а р а б а н о в. Сидим это мы, ждем перевязку… Ну, думаю, не иначе как генерала перевязывают, стараются, работают на совесть. И что же ты думаешь, лейтенант? Открывается дверь, и какой-такой генерал выходит?
Л и ф а н о в. Какой генерал?
Б а р а б а н о в. Немец выходит. Рыжий. Морда — вот такая. Улыбается. Доволен. Вот я тебя и спрашиваю: справедливо? Чтобы солдат русский дожидался, пока немцу перевязку делают?! Там их стреляют, тут перевязывают. Так и война не кончится.
Л и ф а н о в. А что за немец?
Б а р а б а н о в. Обложка-то штатская… Только я знаю этих штатских, видел. Последний патрон выпустит, переоденется — пожалуйста, белая повязочка: Гитлер капут! Они наших пленных на месте стреляли, на столбах вешали, газом травили, а мы — пожалуйста, на перевязочку!
Л и ф а н о в. Что же нам с тобой, отец, тоже на столбах вешать да газом травить?
Б а р а б а н о в. Это я слыхал, политрук объяснял.
Л и ф а н о в. Мы сюда не мстить пришли, отец.
Б а р а б а н о в. Политрук говорил, верно, не мстить. Только я своего горя немцу до самой смерти не прощу. От деревни моей одни трубы остались. А жену с дочкой в Германию угнали. Вот и скажи мне после всего этого: могу я немца полюбить?!
Входит Т а м а р а.
Т а м а р а. Товарищ лейтенант, не нашла я Андрея. Нету его в библиотеке.
Л и ф а н о в. А где же он? Куда делся?
Тамара молчит.
Чего мнешься-то?
Т а м а р а. Сбежал он, товарищ лейтенант… Я думала, не выпустят его… На дверях Марченко стоит… А он… сбежал. Даже не представляю себе, как он мог отсюда выбраться…
Л и ф а н о в. Сбежал… Вот что, девочка, попроси кого-нибудь срочно связаться с дивизией… пусть узнают у Рощина, не появлялся ли Андрей…
Подвал.
Г е л ь м у т (Урсуле). Какая-то сумасшедшая… Куда ты забросила нож?!
У р с у л а. Он раненый и без оружия… его нельзя убивать… грех это.
Г е л ь м у т. Я спрашиваю, куда ты девала нож?
Т е о. Она права. Одно дело — в бою. Стреляешь из автомата… в тебя тоже стреляют. А так… Не берусь объяснять, в чем дело, но так нельзя… Мы не бандиты. Мы солдаты.
Г е л ь м у т. Да, солдаты. И наш долг — выполнять приказ без рассуждений.
Д и т е р. Я согласен с Тео. Мы не убийцы.
Г е л ь м у т (после паузы). Курить хочется. (К Тео.) У тебя что-нибудь осталось?
Т е о. Нет.
Г е л ь м у т (Дитеру). А у тебя?
Д и т е р. Я не курю.
Т е о (Андрею). Эй ты… Курева нет?
А н д р е й. Развяжи руки.
Т е о. Как бы не так. (Обыскивает Андрея, достает две сигары.) Ого, этот аристократ курит сигары. Держи, Гельмут. О, да тут еще роскошный портсигар.
А н д р е й. Там ничего нет.
Т е о. Сейчас поглядим.
А н д р е й. Положи обратно, говорю тебе, он пустой. Отдай!
Тео раскрывает портсигар. Звучит знакомая мелодия. Урсула подошла к Тео, слушает.
Т е о (передает портсигар Урсуле). На. Дарю тебе на память о нашей встрече. (Смеется.)
Гельмут и Тео закуривают.
Г е л ь м у т. Первый раз в жизни курю сигару.