Утверждение правды
Шрифт:
– Он должен был покинуть лагерь тотчас же после исполнения.
Фридрих, единственный, кто не присутствовал при допросе и для кого все это пересказывалось, слушал молча, внимательно, хмуро, наверняка пытаясь представить себе, что пришлось творить с зондером все эти часы, чтобы сейчас ему было что услышать…
– Но на Хельмута возлагались основные надежды. Они надеялись, что исполнить порученное он все же сумеет, и лишь тогда попадется. Таким образом, убийство было бы совершено, виновник найден, а агент по-прежнему неизвестен. А в том, что виновник найден будет, они и не сомневались: знали, что здесь я.
– Почему? – с усилием разомкнув губы, впервые нарушил
– Не «они», – неохотно отозвался Курт. – «Он». Есть один человек, который вовсе не мечтает о том, чтобы я жил вечно, просто он жаждет убить меня собственноручно. Но пока, по его мнению, время для этого не пришло. Он выдумал себе какую-то битву между богами прошлого и людьми настоящего, и я, по его мнению, творение рук этих людей, воплощение будущего. Он, соответственно, защитник того самого прошлого, которое должно возвратиться…
– Каспар, – тихо, но уверенно предположил наследник, и Курт поморщился с едва заметным раздражением:
– Да. Боюсь, его измышления доставят мне лично, Конгрегации и Империи еще множество неприятностей. Я не намереваюсь ждать, пока он решит, что время настало, но, увы, на данный момент у нас слишком мало сведений и данных, чтобы отыскать его. Что бы ни творилось в его воспаленном рассудке, а хитрости и осторожности ему не занимать.
– Так стало быть, это он? Каспар стоит за всем этим?
– Каспар, – кивнул Курт. – И не только. Сам этот человек работает в связке с двумя другими. Один из них, имя ему Мельхиор, был покровителем кёльнского архиепископа и герцога фон Аусхазена. Думаю, вы помните эту историю, Фридрих. Другой… О другом почти ничего не известно, лишь имя: Бальтазар. Кто он, откуда, чего хочет – неизвестно. А хочет каждый из наших противников своего, пусть сейчас они и состоят во временном союзе: Каспар жаждет разрушения христианского мира и воцарения старых богов, Мельхиор – служит силам… – Курт замялся, мельком скосившись на хмурого барона, и осторожно договорил: – которые древней и страшней всего, о чем вы могли слышать и читать, после пришествия которых, быть может, не останется мира вовсе никакого.
– Видимо, – тоже бросив взгляд на фон Редера, уточнил наследник, – мне предстоит узнать еще множество из того, что я не знаю, майстер Гессе. И не только из области воинской науки или тайной политики.
– Не сегодня, – мягко возразил Курт. – Сегодня у нас нет на это времени. Есть еще одно, что вам надо знать, Фридрих, и в связи с чем нам надлежит принять решение немедленно… Мои подозрения были верны: в среде придворных есть предатель. Кто-то очень близкий к вашему отцу.
– У меня больше нет сил изумляться или сокрушаться, заслышав такие новости, – тихо выговорил Фридрих и, помедлив, так же негромко спросил: – Кто?
– Этого он не знает. Ему лишь известно, что именно от этого человека была получена информация о вашем прибытии сюда, о том, когда, как и каким образом это будет сделано. И отсюда следует вопрос: что мы будем делать?
– Вы со мной советуетесь, майстер Гессе? – с нескрываемым удивлением уточнил наследник, и Курт кивнул:
– Да. Я хотел бы принять решение, соотносясь с вашим мнением, Фридрих. Вариантов два. Барон может составить для Императора отчет, в коем будет изложено все произошедшее и услышанное, и уже на месте, своими силами, ваш отец сам отыщет предателя или обратится за помощью к моему руководству. Или же вместе с этим отчетом в Карлштейн могу направиться я.
– Отец сейчас в Праге, – не сразу отозвался наследник, вновь уставившись на огонек светильника перед собою. – Вы ведь наверняка слышали о готовящемся турнире, майстер Гессе? Он проходит как раз в эти дни…
– …и Его Величество намеревался в нем участвовать, – не дав своему подопечному договорить, напряженно проронил фон Редер.
– Они задумали покушение на меня… – выговорил Фридрих медленно и вдруг распрямился, вцепившись в край столешницы и побледнев. – А если на турнире случится гибель отца – Империя останется без Императора и наследника разом! И никто ничего не заподозрит – ведь это турнир, несчастья случаются! Я хочу, чтобы вы ехали в Прагу, майстер Гессе, – сегодня, сейчас, немедленно. Если мы опоздали, я хочу, чтобы там были вы, а если нет – расскажите все отцу и найдите того мерзавца, что продает нас. И я – еду с вами.
– Это плохая идея, – возразил фон Редер мрачно. – Вам лучше остаться здесь, Ваше Высочество. Если всё так, то даже утратив тайну своего расположения, этот лагерь по-прежнему безопасней многих других мест в силу своей неприступности. Если… если что-то случилось, вы – последняя надежда Империи.
– Боюсь, впервые вынужден согласиться с решением вашего охранителя, Фридрих, – кивнул Курт, когда наследник обратил к нему просящий взгляд. – Если потребуется ваше присутствие, Конгрегация пришлет сюда людей, которые препроводят вас куда потребуется; в достаточном для вашей безопасности количестве и надежных. Согласен, что понятие «надежность» сильно переменилось для всех нас за эти пару дней, но все же идея путешествовать в сопровождении нескольких человек через полстраны – в нынешней ситуации мысль не из лучших. Обещаю вам, что отошлю вам донесение с полным отчетом о происходящем в Праге, Фридрих, и тотчас же.
– Сделайте это, майстер Гессе, – кивнул тот решительно. – Прошу вас. Езжайте немедленно. Вы должны быть там.
– «Немедленно» с поправкой, – возразил фон Редер. – Сперва, как верно заметил майстер инквизитор, я должен составить отчет для Его Величества. Это займет немного времени, я постараюсь быть кратким.
– Разумеется, как и было уже сказано, – согласно кивнул наследник. – Я тоже припишу пару слов.
– В таком случае, я еду, как только все будет готово, – вздохнул Курт, бросив взгляд в окно, во все более густеющую тьму; спускаться в такой темени по узкой горной тропе будет то еще развлечение, но как знать, чем обернется задержка?.. – А я, с вашего позволения, пока наведаюсь к здешнему мастеру. Пару раз придумки Фридриха уже выручали меня в деле, и, если у него и впрямь есть для меня что-то интересное, не следует этим пренебрегать.
– Думаешь, началось? – осторожно осведомился Бруно, когда за их спинами закрылась дверь комнаты; Курт покосился на дальний конец коридора, на не видную во тьме лестницу, ведущую вниз, к комнате, где сейчас лежал на полу бывший зондер Браун, и обессиленно вздохнул:
– Я не знаю. Но если и впрямь с Императором случилось несчастье, нам действительно лучше быть там. А тебе, Альфред, достается задача оберегать принца как зеницу ока. Ad verbum [110] .
110
В буквальном смысле (лат.).